Гюнтер снова воспользовался сильно разбавленным креозотом, чтобы дезинфицировать кожу больного. Под местным наркозом он приступил к осторожному рассечению грыжевого мешка. Если кишка была защемлена долго, положение осложнилось бы. Но у больного был шанс. После тщательного осмотра, медленного прощупывания пальцами сегмента тонкой кишки, ущемленного в грыже, Гюнтер смог вправить его в брюшную полость. Закрытие брюшной стенки представляло проблему, так как мышцы были слабыми.
Через час пациента перенесли в его угол, где он заснул.
Обернувшись, Гюнтер удивился тому почтению, которое оказывали ему люди. Ему предлагали папиросы, накрыли стол и угостили его миской густого ароматного супа.
Яковлев сел перед ним и, пока немец ел, внимательно следил за тем, чтобы Гюнтеру без задержки подносили то, что ему нужно.
— Ну, поскольку я здесь, чтобы за тобой присматривать, голубчик, сообщи мне, когда будешь готов лечить других больных… или раненых. О-хо-хо, лекарь… Почему ты, такой славный парень, служишь в фашистской армии?
— Потому что я немец.
— Но почему ты сохраняешь ей верность сейчас?.. Ты должен пойти с нами. Если же твой пациент выздоровеет, тебя наградят орденом Красной Звезды.
— У меня тоже есть товарищи, и я остаюсь с ними. Ну, веди меня к своим больным.
В течение двух часов, не прекращая наблюдения за пациентом, Гюнтер осмотрел около пятнадцати партизан. Среди них была женщина, раненная пулей в икру ноги. Врач обходился без комментариев. Другой раненый бросился к нему на шею и поцеловал в губы, как принято у русских. Этого партизана Гюнтер лечил несколько месяцев назад. У него был двойной перелом ноги. Она выглядела сейчас короче. Но как сообщил ему партизан, хромота не мешала ему пользоваться автоматом, а также целоваться.
Последним Гюнтер проконсультировал Яковлева. У него образовалась язва на месте старого ранения. Она болела и мешала совершать переходы.
Гюнтер почесал затылок.
— Тебе следует посыпать ее порошком сульфамида, но у меня его больше нет.
— Тем хуже, придется похитить в каком-нибудь лазарете.
— Что будет со мной?
— Это зависит от твоего пациента, но знай: все будут довольны, если ты останешься с нами.
— Понятно… Я посплю немного. Разбудите, если надо.
Врач проспал три часа.
Когда он проснулся, его вызвал пациент. Гюнтер удивленно смотрел на него: это был как будто другой человек, гладко выбритый, самоуверенный.
— Полковник Наликин. Считаю, что ты, товарищ, отлично сделал свою работу. Это большая удача для тебя, потому что твоя жизнь стоила в это время не дороже, чем моя, я уверен, даже меньше.