Он был женат, имел детей и, как ещё добавил Дима перед его приездом, "пользовался колоссальным успехом у женщин". Именно по этой причине приехал один, так как с женой был в ссоре после очередного приключения.
Ольшанский сразу включился в работу на кухне, которую с нескрываемой радостью оккупировала Лора. Здесь можно было поцарствовать. Настоящая кухня громадного деревенского дома. Лора была заядлой поварихой, выписывала рецепты у всех своих знакомых и особенно разграбила Ханну, чего другие невестки так никогда и не добились.
- Откуда вы владеете еврейскими рецептами? Вы что, еврейка? Дима, ты мне не говорил, что она из хорошей семьи, - обратился Ольшанский к сидевшему возле плиты бородатому хозяину.
Готовить тот не умел, казался неловким, что было странно для врача.
- Ольшанский, ты хам. Она не еврейка.
- Прекратите говорить обо мне в третьем лице. Я была замужем за евреем.
- Это кто же еврей - Дюваль? Так я тогда Иванов.
- Муж Лоры - Коваленко, Вадим.
- Это ненамного мне правдоподобней звучит, - отозвался Ольшанский.
- Это настоящий муж, - продолжил путаное объяснение Дима.
- А кто ненастоящий? И сколько их всего? Я насчитал уже почти три: Дюваль, Коваленко и еврей. Нашего человека как зовут?
- Какой ты балабол, Ольшанский. Что ты строишь из себя? Ты не знаешь, как мы приехали!
- Что, и вы тоже, Лора? Христопродавцы. А ты обрезался, Дима? Говорят, что в Мюнхене хильфу не дают по еврейской части, если необрезанный. Честно, у меня даже спрашивали. Ну, мне что, я - да. Могу показать.
- Ты был или ты обрезался перед приездом? - с чисто медицинским интересом спросил Дима.
- Слушайте, прекратите или я сейчас уйду, - пригрозила Лора.
- Нет-нет. До форшмака - ни за что! Мы молчим. Дима, мы молчим. А Федька - тот обрезался перед приездом, мне Ада Моисеевна говорила. Ах! Молчу-молчу, - замахал он детскими ручками.
Но долго молчать он не мог.
- Так кто же наш еврей? Почему я не получил ответа на свой наивный вопрос?
- Ольшанский, когда Вы говорите, то представляете себя, наверное, Зиновием Гердтом?
- Умер! Умер, не дожил, - Ольшанский не уточнил до чего. - Могучий был. Краса и гордость.
- Да перестань ты! Нашёл над чем...
- Хорошо, вернёмся к Лорретт. Кто, вы сказали, ваш немецкий по паспорту муж?
- Лазаря он сын, - сказал Дима. - Ты Лазаря Глазмана из ХИСИ помнишь? Должен знать, ты же строитель.
- Ну как же я не знаю Лазаря Глазмана! Ну что вы, молодые люди! Я же строитель, вы что, не знаете? Понятно-понятно! - продолжал он сыпать словами. - И вы уже развелись? Да?