— Ярослав ты у деда Матвея ремни боевые закажешь, на всех, у кого их нет. Я сегодня сосчитал, шестнадцать ремней надо. Проверишь. Вот тебе пару монет на задаток, потом, как сторгуешься, скажешь, сколько еще надо.
— Иван, вот тебе мой крюк, беги к моему бате, в кузню, скажешь, атаман сказал, чтоб он всю другую работу бросал, и тридцать крюков таких же отковал. Вот тебе монеты, думаю, хватит, если больше запросит, скажешь, атаман заплатит, когда крюки забирать будет.
— А ты чего не идешь?
— Мне нельзя, боюсь я. Неделю назад наконечники заказывал, тоже эту байку отцу казал. Так что давай лучше ты, а то у бати рука тяжелая, снова к Мотре на лечение попаду, что тогда делать будем?
— Лавор на тебе портупеи. Так ее латиняне называют. Это каждый пусть сам себе по размеру изготовит. Вот я тебе форму из веревок связал. Пусть берут полотно как на вожжи конские, чтоб крепкое было. Такая как моя должна быть, как крюки готовы будут, проверишь, чтоб пришили правильно, за ремень конец крюка цепляться должен, а не за яйца.
— Петро на тебе сетка. Дядько Николай их вяжет, но жадный, что хомяк. Нам нужно сто локтей сетки шириной три локтя. Вот тебе монеты, думаю, хватит.
— Что он один сети вяжет? За монеты любой свяжет, еще и монеты останутся.
— То тебе видней, кто вязать будет. Петро с Иваном, вот вам пару стрел тупых. Они сделаны по весу как бронебойная стрела. Такими учиться стрелять будем. Проследите, чтоб каждый в вашем десятке себе две, точно таких же, вырезал. Перья на них прилепить, к Степану отнесете, он через пару дней освободится.
— Сами прилепим, не впервой, знаем, что к чему.
— Лавор и Ярослав, как это все готово будет, потом проследите, чтоб каждый в вашем десятке себе сам круглый щит деревянный заделал, и отнес в кузню железом края оббить. С батей я договорюсь. Скажете хлопцам с какого дерева доски колоть, а то многие не знают. Кто не сможет, пусть с другими сговорится чтоб ему щит сготовили Если все поняли, оставляйте старшего, решайте, кто завтра за старшего останется, и за дело принимайтесь. Меня, сами знаете, не будет.
Мои командиры с сочувствием посмотрели на меня, и было из-за чего. Кроме всех этих дел связанных с озадачиванием окружающих общественно-полезным трудом, за который мне приходилось, как правило, расплачиваться из своего кармана, много времени отнимала самоподготовка. После Любавыной терапии, видимо под влиянием молодого сознания, от которого теперь уберечься было очень трудно, решил, что мне обязательно нужно подтянуть другие воинские дисциплины, а то кроме мордобоя и стрельбы с самострела ничего за душой нет. Поскольку из всего разнообразия средств по укорачивания жизненного пути ближнего своего, самым эффективным на данный момент являлся лук со стрелами, не нашел ничего более умного как пойти к Кериму и попросить его поучить меня из лука стрелять. Керим долго смотрел на меня покусывая свой ус, потом сказал,