Я вдруг учуяла незнакомого человека и, мгновение помедлив, нырнула в густые можжевеловые кусты, а Аззуен спрятался за березу. Девочка радостно вскрикнула и стремительно кинулась вперед, к высокому худощавому самцу. Тот обхватил ее руками.
— Я тебя искала! — воскликнула Тали.
— Рад, что нашла! — ответил самец, гладя ее по шерсти на голове.
Хотя незнакомец уже дорос до высоты взрослого, он еще не раздался в ширину и походил скорее на волка-однолетку; мех его был светлее, чем у девочки, но темнее Риссиного. Эти двое обменивались приветствиями совсем как волки одной стаи, встретившиеся после отлучки, и притом обращались друг с другом как спутники, как пара. Я удивилась, во мне шевельнулась ревность: я думала, девочка еще не такая взрослая…
— Очень трудно было улизнуть, — сказала Тали юноше. — Отец за мной следит и никуда не отпускает одну.
Молодой самец уставился на меня и застыл на месте.
— Тали, — прошептал он. — А кто там в кустах? Девочка обернулась:
— Это волчица… Волчица, выходи!
Я осторожно выбралась из кустов. Глаза юноши расширились, он приподнял зажатую в руке острую палку — явно от страха, а не из кровожадности, поэтому я не зарычала и вообще постаралась его не напугать. Девочка стукнула по палке.
— Брелан, ты что! Она мой друг!
— Нам нельзя с ними знаться! Сама помнишь, Халин говорил.
На севшего поблизости Тлитоо люди не обратили внимания. Вот уж никогда не мечтала быть кем-то, кроме волка, но порой завидовала вороновой незаметности.
Девочка упрямо расправила плечи.
— Халин — идиот, не всякий волк опасен. Уж ты-то знаешь, кто я.
Пока я озадаченно пыталась вникнуть в ее слова, Аззуен решил, что пора вылезать из-за березы. Не бойся я испугать людей еще больше, я бы зарычала. Вечно он появляется некстати…
Юноша замер и несколько раз судорожно сглотнул, но когда Аззуен, раскрыв пасть и вывалив язык, шутливо припал к земле, молодой самец вытаращил глаза и уронил палку. Аззуен, когда захочет, бывает обаятельным, в этом ему не откажешь.
Тали подошла ко мне, молодой самец — Брелан, как назвала его девочка, — протянул ладонь и погладил Аззуена по голове. Тот в ответ лизнул его руку, и юноша открыл рот и растянул губы, то есть улыбнулся человеческой улыбкой.
— И совсем не грозный, — удивленно проговорил Брелан, гладя Аззуена по загривку. Аззуен перевернулся на спину и подставил юноше брюхо, словно более сильному волку.
— Ты что? — зашептала я. — Он ведь не вожак!
— Он должен чувствовать, что он главный, — завороженно пробормотал Аззуен. — Тогда он не будет считать меня врагом.