Он ответил:
— Прекрати.
Кэтрин рассмеялась и стиснула пальцы еще крепче.
— О-о, это, наверное, что-то особенное. Может, ты любишь играть в зоопарк? Я приделаю себе конский хвост и буду ржать, а ты меня оседлаешь. Или мне изобразить мужчину? А некоторым нравится, когда я разыгрываю какую-нибудь роль. Ты этого хочешь, Додж? Я могу показать тебе все, что он заставлял меня делать. Я буду маленькой девочкой, а ты будешь играть педофила.
Сначала Бобби не понял. Происходящее захватило его, темные силы, открывшиеся в ней, нашли неожиданный отклик в его душе. Ему действительно хотелось сорвать с нее одежду, бросить наземь и овладеть ею самым жестоким способом. Он почувствовал, что всю жизнь притворялся и только теперь, в эту минуту наконец ощутил подлинное чувство.
А потом до него дошел истинный смысл ее слов. И Бобби пробрала ледяная дрожь. Он схватил ее за обе руки и заломил их за спину.
— Прекрати! — резко сказал он.
— О, а ты действительно любишь погорячее.
— Кэтрин, то, что случилось с тобой… это не твоя вина.
Ее глаза расширились. Он видел, как зрачки увеличиваются, а потом она яростно рванулась из рук и ударила его по лицу.
— Не говори о том, чего не знаешь!
Бобби промолчал. Он тяжело дышал. Кэтрин тоже. Она отвернулась от него и торопливо пересекла комнату. Серый свитер сполз с ее плеча, открывая черный кружевной лифчик. Она нетерпеливо поддернула ворот, по-прежнему не глядя на Бобби.
Бобби хотел что-нибудь сказать, но не мог выдавить ни слова. Он был слишком смущен, увидев перед собой не женщину, а маленькую девочку, заблудившуюся в темноте.
Желание ушло. Он чувствовал себя опустошенным, почти спокойным. Харрис прав: Кэтрин выбралась из ямы далеко не той же самой девочкой, которую в эту яму посадили.
— Отлично, — решительно произнесла Кэтрин из другого угла. — Вы не хотите решить все миром. И я не стану этого делать. Звоните в полицию, попросите приехать. Пусть они увидят вас в моем доме. Я присягну, что вы мой любовник и уже давно им являетесь. И все это была ваша идея. У Джимми даже не было пистолета. Это я стреляла, чтобы услышали соседи. Потом появились вы, сказали, будто у Джимми оружие, и убили моего мужа. Я обвиню во всем вас, мистер Додж. Как насчет того, чтобы провести двадцать пять лет за решеткой?
— Начиная с пяти часов завтрашнего дня, — спокойно отозвался Бобби. — Если я не признаюсь всему свету, что в четверг вечером вы угрожали своему мужу, судья Гэньон отправит меня в тюрьму.
Кэтрин в ярости прикусила нижнюю губу.
— Я скажу, будто Пруденс спала с вами и поэтому повесилась! — Она ткнула в него пальцем. — Вы и есть тот человек, на которого она намекает в записке, — убийца Джимми. И это разбило ей сердце, поскольку она вас любила!