— Ох уж мне эти полицейские участки. Один напьется, а у всех остальных похмелье. Стало быть, Гэньоны следят за событиями?
— Судя по всему.
— Как интересно. — Она высыпала в кофе сахар и теперь принялась за сливки. — А ты, Бобби? Если хорошенько подумать, не отправиться ли тебе куда-нибудь на рыбалку?
Он развел руками:
— Не могу.
— Да, я слышала об иске. Не повезло.
Бобби не мог не согласиться с ней.
— У тебя есть адвокат? Насколько все это серьезно?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я пока еще не подыскивал себе адвоката, был слишком занят.
Она перестала размешивать кофе.
— Бобби, нужно относиться к таким делам серьезнее. Если на полицейского подали в суд лишь за то, что он делал свою работу… Это повод для размышления.
И он снова признал ее правоту.
— Вы, ребята, когда получили этот звонок, отправились на вызов вместо нас, никто и не думал вас подставлять.
Бобби не хотелось об этом говорить, сделанного все равно не поправишь.
— Так что произошло в гараже? — спросил он. — Что стряслось с нашим добрым доктором?
Д.Д. вздохнула, отхлебнула кофе и уселась поудобнее.
— Ничего толком не известно. Предположительно, что он с кем-то переспал ровно на один раз больше, чем следовало бы.
— Конкурент?
— Больше похоже на месть обозленного супруга. Доктора Рокко атаковали сзади. Нападавший оказался настолько силен, что отхватил ему ножом полшеи.
— Крови было много, — пробормотал Бобби.
— Еще бы. Убийца подождал, пока доктор начнет садиться в машину, поэтому почти все выплеснулось на водительское сиденье. И веселье на этом не закончилось. Доктора Рокко кастрировали.
— Кастрировали?
— Да, отрезали ему член, — устало уточнила Д.Д. — Мы нашли его в бардачке.
— Боже, — сказал Бобби.
— Точно.
Бобби нахмурился. Слишком личное дело. И чересчур много суеты.
— А что показывают камеры наблюдения?
— Я как раз просматривала записи. Они очень нечеткие, почти ничего не видно. Тот, кто это сделал, неглуп. Застал доктора врасплох, в его собственной машине. Убийца предположительно прятался на заднем сиденье. В «БМВ» тонированные стекла. Вдобавок стояла глубокая ночь. Любой прохожий увидит всего-навсего силуэты двух людей, сидящих в салоне. И никому в голову не придет, что один из пассажиров мертв, а у другого в руках зазубренное лезвие. Ох, люди. Готова поклясться, они насмотрелись слишком много фильмов.
— Такая уйма крови, — сказал Бобби. — Полагаю, вокруг полно отпечатков…
— Сам подумай. — Она подцепила вилкой тост и принялась жевать его. — Ты ведь там был, Бобби. Вообрази себе этот огромный холодный гараж, все подсобные помещения, с которыми он соединен, и скажи мне, что мы имеем.