Кстати сказать, случай с Быковым для меня вообще загадка. Казалось бы, Белоруссия теперь свободна. Не топчут страждущую душу Быкова проклятые русские империалисты. Не душат почетного манкурта, как раньше, государственными премиями, орденами, бесчисленными изданиями, зарубежными поездками, не загоняют в различные почетные президиумы и комитеты, не травят постановками в театре и кино. Чего ж лучше, живи себе и в ус не дуй, балуй своих читателей своими свободными творениями! Тем более зачем же по чужие беды ходить, в своих бы собственных, белорусских разобраться. Нет, неймется воинствующему старцу на чужой беде холодеющую душу погреть. Но вот только не вернулась бы эта наша российская кровь тебе на голову, Василий Владимирович, возопишь да поздно будет!
Но и в том, что наши дети и внуки в большинстве своем так покорно и безропотно уступают насилию над собой, тоже наша с вами вина, дорогие мои российские матери! Чего же это мы с вами вместе, за годы их детства, отрочества и юности не воспитали в них чувства собственного достоинства и воли отстаивать его — это достоинство при любых, даже при экстремальных обстоятельствах?
Большую часть своего отрочества и молодости я провел в стенах различного рода закрытых и открытых общежитий — детдомовского, колонийского, училищного. Поэтому с полным знанием дела смею утверждать, что положение личности в таких условиях целиком зависит от самой личности, то есть, как поставишь себя, так к тебе и будут относиться. Я, к примеру, от природы человек физически довольно скромной комплекции, если не сказать больше, но я не помню случая, чтобы кто-нибудь из моих сверстников посмел поднять на меня руку. Начальство — воспитатели, надзиратели, конвоиры и их шестерня пробовали, но тоже через раз и с ба-альшой опаской, ибо заранее знали — без сдачи не обойдется.
К сожалению, нынешняя армейская казарма в России может служить идеальной моделью всего российского общества в целом. Поэтому я спрашиваю вас сегодня: неужели в России перевелись люди, умеющие постоять за свою честь? Неужели и впрямь правы наши, недруги, будто мы способны проявить себя лишь в двух ипостасях — палачей и жертв?
Да простят меня мои соотечественники; но, приглядываясь к процессам, происходящим в нашей стране начиная с августа 1991 года, я, грешным делом, тоже начинаю склоняться к такому же горестному выводу.
Поверьте, я искренне хотел бы все же надеяться, что это не так, но чем же тогда объяснить вялую покорность, с какой переносят нынешние россияне те чудовищные эксперименты, которые ставит над ними существующий в стране режим. Утверждаю, сотой доли их — этих экспериментов хватило бы любому народу, чтобы в течение суток снести такой режим с лица земли вместе со всеми его силовыми структурами и сворой обслуживающих его интеллектуальных шавок. Только бы пух и перья летели.