— Жевать пока не может… Навещу в ближайшее время.
— Надеюсь, скоро поправится. Это важно для морали. Я имею в виду ее морали. Мне она нравится. Смелая девочка. Даже меня не боится. Это о многом говорит.
— Что да, то да… ты внушаешь страх.
Стуре фыркнул и сменил тему.
— Узнали, что это за таинственный знак?
— Есть разны…
— Да-да, и то, и это… Что ты сам-то думаешь?
Винтер помахал рукой с сигариллой. Дым, как от кадила, распространился по кабинету.
— Фу, какая вонь, — поморщился Стуре. — Сделай одолжение, не маши этой штукой. Держи руки при себе. Я хочу узнать твое мнение — стоит ли тратить на это извилины? Мои извилины то есть. Твои уже повреждены.
— Не знаю. — Винтер положил сигариллу на край пепельницы. — Правда не знаю. Поначалу я думал об этом как-то вскользь, а потом мы с Фредриком были на озере… Да ты все это читал.
— Вот видишь… я всегда говорил: интуиция — не последнее дело. Вообрази только — пацаны появились на пять минут, а ты на месте.
— А я на месте. Меня настигло озарение, и я поехал на озеро.
— А Фредрик? Объясни, как там оказался Фредрик? Он же вряд ли сможет правильно написать слово «интуиция».
— Это трудное слово. Ты сам-то пробовал?
— Будь у меня бумага и ручка, я бы тебе доказал, но я ничего такого не держу.
«Потому и не держишь, что не знаешь, как писать трудные слова», — подумал Винтер, полез в карман пиджака и достал блокнот и ручку.
Биргерссон осклабился и отгородился ладонью.
— Итак, ты оказался на месте… а какая от этого польза?
— Не понял.
— Знак в лодке ничего не доказывает и ни на что не указывает.
— Конечно, нет… но это тот же знак, что и на дереве.
— Может, пацаны сами его намалевали.
— Тогда они хорошо врут.
— Люди врут все лучше и лучше, — задумчиво произнес Стуре и прислушался, как прозвучало это умозаключение. — Это-то и делает нашу работу такой увлекательной. Надо все время быть начеку, правда? Просто замечательно — никому нельзя верить. Все лгут при любом удобном случае.
— Недавно кто-то утверждал, что может грамотно написать слово «интуиция».
— Эрик… ты мне как сын, но не испытывай мое терпение, — сказал Биргерссон с интонацией мафиози.
Винтер прикурил еще одну сигариллу «Корпс».
— Конечно, пацаны могли и сами нарисовать знак. Или другие пацаны, которым хотелось чем-то отметиться. Или кто-то просто-напросто водит нас за нос.
— А может, все гораздо хуже, — сказал Биргерссон.
— Да. Все может быть гораздо хуже.
— Либо гораздо хуже, либо… Ты ведь понимаешь, о чем я.
— Маньяк.
— Маньяк, который устал от своих подвигов и теперь играет с нами в игру. Либо маньяк начинающий.