Вольдемар при последних словах княгини также обернулся. По-видимому, он был все-таки поражен тем, что увидел; он знал только шестнадцатилетнюю девочку, а эта Ванда была совершенно незнакома ему. «Она обещает стать красивой», говорила когда-то княгиня про свою племянницу и, очевидно, сама не ожидала, насколько оправдается ее предсказание, особенно красивы были большие темные глаза, красоту которых графиня Моринская прекрасно сознавала и умела ею пользоваться.
— Вольдемар, вы удивили всю Вилицу своим приездом, — проговорил граф, — и с первого же момента застаете в своем доме гостей. Мы, собственно, хотели уехать уже сегодня, но, узнав, что вы здесь, решили остаться, чтобы приветствовать вас.
— Конечно, кузен Вольдемар, — подтвердила Ванда, обворожительно улыбаясь, и с самой грациозной непринужденностью протянула ему руку.
Нордек поклонился своей прекрасной кузине очень официально. Он, по-видимому, не заметил протянутой руки и не услышал любезного родственного обращения, так как, не ответив на него ни слова, обратился к Моринскому:
— Надеюсь, вы уезжаете не из-за меня, граф! Пока я — тоже гость моей матери, и мы в одинаковом положении.
Граф был очень приятно удивлен подобной вежливостью, которой, вероятно, не ожидал от своего племянника, и ответил очень любезно, тогда как Ванда молчала, плотно сжав губы. Она сочла подходящим встретить молодого родственника со всей непринужденностью светской дамы, чтобы великодушно избавить его от неприятных воспоминаний, и вдруг увидела, что ее великодушие отвергнуто. Ледяной взгляд, с холодным равнодушием скользнувший по ней, доказал девушке, что Вольдемар забыл свое прежнее чувство к ней, но не простил обиды и теперь мстит за нее.
Разговор вскоре стал общим, так как княгиня и Лев тоже приняли в нем участие. В темах недостатка не было: говорили о путешествиях Вольдемара, о его неожиданном приезде и т. д.
Так как была осень, то разговор вскоре коснулся охоты, являвшейся любимым развлечением всех окрестных помещиков, в котором принимали участие и дамы. В связи с охотой Лев упомянул о громадной коллекции оружия покойного Нордека и с большой похвалой отозвался о находящихся в ней ружьях. Граф Моринский начал возражать, Вольдемар же стал на сторону брата. Разгорелся спор, для разрешения которого мужчины направились в зал, где висело оружие, чтобы осмотреть, а затем испытать ружья.
— Вольдемар все тот же, — сказала княгиня, глядя ему вслед, — он проявляет интерес только тогда, когда дело касается охоты; все остальное ему безразлично. Как по-твоему, Ванда, он изменился?