Итак, например, если ребёнок пережил и пострадал от развода родителей, он может сформировать убеждённость, что любовь ранит и что это опасно нуждаться в ней. В результате он может создать механизм защиты, который во взрослой жизни будет удерживать его от большей эмоциональной близости, даже со своей супругой. Ребёнок, который пострадал от физического или эмоционального надругательства, может сформировать убеждение, что если она не будет держать всё под своим контролем, то она получит рану. Здесь механизм защиты может обрести вид перфекционализма, пытаясь держать под контролем всякую ситуацию и избегать каких‑либо спонтанностей.
Другой ребёнок, пострадавший от подобных надругательств, может найти решение поклявшись не чувствовать ничего больше. Здесь стены служат для подавления эмоций, что приводит к ущербности и не возможности радоваться жизни. В противоположность этому, ребёнок, выросший в доме с дисфункциональными родителями (наркоманами, больными эмоционально или физически) может сформировать убеждение, «Если у мамы будет ещё один срыв, то всё пропадёт. Если я смогу всех сделать счастливыми, я буду в безопасности». Этот детский механизм защиты в дальнейшем может перерасти в чрезмерную опеку, спасая всех от всего, что будет удерживать других от роста и изматывать опекуна.
Проблема также в том, что частичное решение или механизм защиты, который прививается с детства, чтобы иметь дело с ранами, становится привычкой. Он укореняется в натуре; становится нашим нормальным поведением. Хотя это начинается как временный механизм выживания, со временем это даёт нам чувствовать себя нормально. Даже если мы видим как плохо это поведение в нас, мы склонны рассуждать, что это то кто мы есть и не можем измениться. Это то, кто я есть; это то, кем я родился быть. У взрослых определённое поведение может стать крайне дисфункциональным и само–разрушительным, с которым тяжело покончить и измениться. Наши стены становятся нашим образцом поведения, рефлекторной реакцией на опыт и переживания с которыми мы сталкиваемся во внешней среде, в которой живём.
Раздвоение личности — Защитный механизм как альтернативная личность
Что делать ребёнку, если он или она слишком мал, чтобы совладать со своей болью или если эта боль слишком травмирующая или постоянная. Ответ – раздвоение личности, Богом данная способность ментально отсоединяться от того, что не хочется знать, чувствовать или переживать. Когда ребёнок делает такое раздвоение, он создаёт разрыв или диссациативный барьер в разуме, который защищает его от переживания боли, связанной с травмой. Мы все испытываем такое раздвоение, когда замечтаемся днём от скуки или нудной работы. Раздвоение становится проблемой для внутреннего исцеления, когда оно препятствует воспоминанию боли в памяти, которая нуждается в свете Божьего исцеления, чтобы пережить эти эмоции, заблокированные в памяти.