Они вступили в схватку. Сталкивающиеся мечи выплетали металлическую паутину с быстротой, неуловимой для смертных глаз. Каскад искр осветил лица обоих дуэлянтов.
Но Ардантес все еще держал Мясника взаперти. В действительности ему была ненавистна эта сторона его сущности, это несовершенство, которое приходилось терпеть в себе. От него была польза — с яростью можно было добиться многого — но он был столь… примитивен и груб.
Боль, разлившаяся от наруча, напомнила Ардантесу о жажде убивать. Сквозь дым битвы он увидел Адских Гончих, опять вторгающихся на их территорию. Хотя почти все его внимание уходило на то, чтобы сражаться с ассасином, он отскочил, обеспечив себе несколько секунд передышки, и связался с Вайдаром.
— Наши черно-красные союзники нарушили свои обещания, брат!
— Ты у стены?
— Буду скоро, моя убийца из глины вернулась для второго акта.
Вайдар проворчал что-то; художественные изыскания брата его не интересовали.
— Просто убей ее и покончи с этим. И возьми ее голову для Кейдена, может, это улучшит ему настроение.
Ардантес блокировал серию быстрых, как молния, уколов, анализируя стиль и фехтовальную тактику своего противника. Она была медленнее. Рана, которую он нанес ей в предыдущей схватке, ограничивала ее мастерство.
— Он вернулся на поле боя?
— Еще нет, брат.
Закрыв канал связи, Ардантес сосредоточился на бое с ассасином. Периферийным зрением он видел Адских Гончих, методично штурмующих северную стену. Отклонив в сторону стремительный удар, он схватил ассасина за запястье и притянул к себе, лишая возможности вырваться из его хватки. Мощный удар головой в правую сторону лица отколол кусок ее маски, и тварь пошатнулась.
— Ты допустила огромную ошибку, вернувшись.
Ардантес знал, что Вайдар над ними только что добрался до стены, ненамного опередив Адских Гончих. Отчаянный защитный огонь лился из башен и блиндажей — имперцы давали последние непокорные залпы.
Ассасин оттолкнула неторопливый выпад и вонзила собственный меч Ардантесу в живот. Чемпиона охватило наслаждение-боль, но он повернулся прежде, чем сталь успела погрузиться в плоть еще хотя бы на дюйм, зажав меч в левом боку.
Контроль захватил Мясник. Он впился зубами в наполовину открытое лицо ассасина и оторвал кусок плоти, обнажив белеющую кость.
Физические повреждения замедлили ее реакцию на дальнейшее. Неполный блок мечом позволил топору Мясника оставить на ее руке рваную рану. Она отшатнулась, дернулась вперед, и удар локтем встретил ее подбородок, ломая кость. После этого мясник, воспользовавшись тыльной стороной руки, со всей силы обрушил на шею ассасина удар, и раздался хруст. Она стояла, покачиваясь — оглушенная, истекающая кровью, умирающая.