Она бросила на него злобный взгляд, но промолчала.
— И конечно, то, что вы сказали о Джейкобе, относится и к вам, мисс Эдвардс? Вы ведь тоже не были глупы. Вы наверняка знали, каким образом Амелия Сэч зарабатывает деньги.
— За какое же преступление, инспектор, вы собираетесь меня притянуть к суду?
Ее вопрос был, конечно, справедливым, но Пенроуз не сдавался.
— Я не собираюсь притягивать вас к суду, мисс Эдвардс. Я лишь пытаюсь разобраться в том, что тогда произошло, и понять, имеют ли события тех лет отношение к нашему расследованию. Марджори о чем-то узнала, из-за чего ее и убили. Нам рассказали, что сведения эти она получила от своего отца, сама их проверила и убедилась, что они правдивы. Поэтому вполне естественно предположить, что тайна, которая подвергла ее опасности, каким-то образом связана с прошлым вашей семьи, и, по-моему, вы — единственный человек, для которого сейчас важно эту тайну сохранить.
Пенроуз умолк, и мисс Эдвардс дерзко на него уставилась, но не произнесла ни слова.
— Вы говорите, что невиновны, поэтому теперь мне нужно заново рассмотреть все факты, чтобы понять, кто еще мог убить Марджори, дабы тайна не вышла наружу. Дочь Джейкоба Лиззи… Ее ведь взяла на воспитание какая-то чета из Сассекса?
Она пожала плечами:
— Я не знаю, кто они были такие. Все сделали в такой спешке, да и Джейкоб хотел начать новую жизнь и потому знать не желал никаких подробностей. Все это организовала какая-то надзирательница.
— Та же самая надзирательница, что пришла к вам во время войны сказать, что Лиззи умерла.
— Лиззи умерла?!
Эдвардс, казалось, была не только потрясена этим известием, но и расстроена, и Пенроуза поразило, как по-разному она отнеслась к известиям о смерти Лиззи и смерти Марджори.
— Вы же знаете об этом, — сказал он, немного сбитый столку. — Селия Бэннерман рассказала вам о смерти Лиззи, когда вы жили в Эссексе.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Нам никто ничего о Лиззи не рассказывал с тех пор, как ее у нас забрали.
— Она, наверное, сказала об этом Джейкобу, а он это от вас скрыл.
— Зачем ему было такое скрывать? Я говорю вам: Бэннерман никогда к нам не приходила. И потом, мы во время войны в Эссексе не жили.
Возвращаясь мысленно к разговору с Бэннерман, Пенроуз вспомнил, что это он сам упомянул Эссекс, а Селия его не поправила. Может, она не расслышала или не сочла это существенным. Но так или иначе, непонятно было, что выигрывала от такой лжи Нора Эдвардс.
— А когда вы переехали в Эссекс?
— В январе девятнадцатого, когда Джейкоб вышел из Пентонвилльской тюрьмы.