– Так почему же такая симпатичная девушка путешествует автостопом в одиночку? – спросил он.
– Что ты говоришь? – переспросила она, выныривая из потока своих мыслей.
Он улыбнулся. – Откуда ты взялась? Почему ты едешь в Лас-Вегас? Ты ведь тоже живешь вне общества, как и я. Так расскажи мне свою предысторию.
Она пожала плечами. – Да тут и рассказывать-то особенно нечего. Я была студенткой колледжа в Нью-хемпширском университете, в Дархеме. Это рядом с Портсмутом. Ну, в этом году я перешла на предпоследний курс. Жила за территорией кампуса. Вместе с парнем. Мы вдвоем сильно подсели на наркотики.
– Что-нибудь вроде героина?
Она весело рассмеялась. – Нет, я не знала ни одного человека, который кололся бы героином. Лично мы, симпатичные мелкобуржуазные наркоманы, предпочитаем галлюциногены. Лизергиновую кислоту [9]. Мескалин. Пару раз пробовали пейот. Короче говоря, всякую химию. В сентябре-ноябре я улетала по крайней мере раз шестнадцать, а то и все восемнадцать.
– И на что это похоже?
– Тебя интересует, были ли у меня неприятные ощущения от приема наркотиков?
– Да нет, просто спросил.
– Конечно, часто бывали и неприятные ощущения, но они всегда сопровождались и чем-то приятным. А к самым приятным ощущениям всегда примешивалась какая-нибудь гадость. Как-то раз я решила, что заболела лейкемией. Это было очень страшно. Но в основном было просто странно. Я ни разу не видела Бога. Ни разу не хотела совершить самоубийство. Ни разу не хотела кого-нибудь убить.
Она задумалась и замолчала на минуту-другую. Потом заговорила снова.
– Всех почему-то волнует эта тема. Ортодоксы, люди вроде Арта Линклеттера, говорят, что наркотики – это верный путь к смерти. А есть сдвинувшиеся на этом люди, которые утверждают, что наркотики откроют перед тобой все двери и сделают тебя свободным. Что с их помощью можно отыскать туннель, ведущий к твоему внутреннему «я», словно твоя душа – это нечто вроде сокровища в романе Райдера Хаггарда. Ты когда-нибудь его читал?
– В детстве читал роман «Она». Кажется, это ведь он написал?
– Да. Так вот, как ты считаешь, твоя душа похожа на изумруд во лбу у какого-нибудь идола?
– Никогда об этом не задумывался.
– Мне кажется, что непохожа, – сказала она. – Я тебе расскажу о самом лучшем и о самом худшем, что случалось со мной под воздействием наркотиков. Самым лучшим было одно время принимать дозу прямо в квартире и рассматривать обои. Там на обоях были такие маленькие круглые точки, и они превращались для меня в снег. Я сидела в гостиной и смотрела на метель на стенах по часу, а иногда и больше. И вот как-то раз через некоторое время я увидела маленькую девочку, которая с трудом шла по сугробам. На голове у нее был повязан платок – из какого-то очень грубого материала, вроде мешковины, и она придерживала его рукой, вот так. – Она поднесла руку к подбородку. – Я подумала, что она, наверное, идет домой, и вдруг, откуда ни возьмись, передо мной возникает целая улица, вся заваленная снегом. И вот она прошла по улице, а потом свернула на дорожку и вошла в дом. Вот это было лучше всего – сидеть в квартире и смотреть стеновидение. Правда, Джефф называл это мозговидением, но это в конце концов не так уж важно.