Три минуты до катастрофы. Поединок (Сахнин) - страница 61

Он полз, прокладывая спиной дорожку в снегу. Когда голова не могла держаться на весу и падала в снег, это отрезвляло его. Он снова полз. Он терял нить мыслей, цепляясь только за одну: ползти. Ползти весь остаток жизни…

Совсем стемнело, когда Андрей наткнулся на дерево. Он хорошо знал весь район и эту одинокую берёзу. Она была далеко от того места, где сделан проход. Теперь всё. Можно разжать пальцы. Точно сведённые судорогой, они сжимают стержень. Значит, можно ещё ползти. Андрей упёрся ногами в снег. Ему только показалось, будто согнул ноги. Они не пошевелились. Они больше не подчинялись ему.

Он всё сделал, что может сделать человек. Он решил, что умрёт под этой берёзкой вместе с ней. Противотанковая мина подкосит её, как былинку. Андрею стало жалко берёзку. Ещё бы немного отползти и совсем спокойно умереть.

Умереть! Только сейчас ощутил он весь страшный смысл этого слова. Ещё полчаса назад он обязан был идти на смерть. А теперь? Почему он должен умирать теперь, когда всё уже сделано? Ведь его ждёт Валя. И командир ждёт, и все партизаны теперь говорят о нём…

Им овладело странное чувство, будто он совершает предательство по отношению к ним.

Ему так захотелось остаться жить в эти минуты, когда смерть казалась неизбежной, что ослабевшее, почти безжизненное тело обрело новую силу. Ещё неотчётливо понимая, что будет делать, он снял с груди свою смертельную ношу, от которой никак не мог отвязаться, за которую держался всем своим существом. Андрей лёг на живот и левой рукой извлёк из кармана маленький нож. Если удастся поломать его вдоль лезвия так, чтобы получилось нечто вроде шила, его можно будет воткнуть в отверстие. Андрей понимает безнадёжность своей затеи, но это последнее, что он может придумать. Он втискивает всю заострённую часть лезвия между крышкой и корпусом мины и пробует повернуть его вокруг оси. Нож остаётся цел, но одна дощечка крышки, вместе с гвоздем, чуть-чуть приподнялась.

Гвоздик!

Андрей трудно глотнул воздух. Стараясь не волноваться, действует ножом как рычагом. Только бы не сломать нож. Дощечка приподнимается ещё немного. Андрей расшатывает гвоздик окровавленными пальцами, тащит его зубами. И вот он в руках, этот маленький гвоздик, от которого зависит жизнь. Пальцы дрожат, но ему удается втиснуть гвоздь в отверстие для чеки. Андрей разжимает онемевшие пальцы. Несколько секунд не может двинуться с места. И вдруг, точно испугавшись, быстро ползет назад…

Мы с Валей ещё находились в землянке командира, когда вошёл Андрей.

— Что так долго? — обрадовано спросил командир.