И, кажется, она об этом догадывалась. И даже испытывала по отношению к нему похожие чувства, хотя, судя по всему, считала, что любит Дона. Алан поморщился. Почему-то его ужасно раздражала эта ее детская упрямая влюбленность. Неужели она сама не понимает, что это ей только кажется?
Хотя… может быть, и понимает. Может быть, она вовсе не страдает от несчастной любви, а злится из-за того, что еще один подходящий кандидат в мужья ушел из ее сетей. Ведь Дон был богат, и Морин всегда об этом знала. И, наверное, всегда имела его в виду. А потом она переключилась на Тоби.
А когда с Тоби ничего не вышло, она решила снова ухватиться за Дона, но было уже поздно.
Интересно, Морин действительно уедет из Кормак-Холла, как грозится, или это только способ привлечь к себе внимание и сочувствие Дона? Если последнее предположение верно, надо сделать все, чтобы помочь Морин убраться отсюда и освободить от ее присутствия Дона и Келли, пока не случилось непоправимое. Морин слишком красива, а Дон так хорошо к ней относится.
Танец кончился, и Алан, вежливо улыбаясь, отвел на место свою даму. Он опять обвел взглядом зал, но Морин так и не увидел. Снова заиграла музыка. Стараясь скрыть легкое беспокойство и досаду, Алан отошел к тому самому окну, где всего несколько минут назад стояла Морин.
Наконец-то все разъехались. Морин вошла к себе в комнату и устало опустилась в кресло. В коридоре затих звонкий смех: Дон и Келли, пробежав по коридору, скрылись в своей комнате. Стараясь не думать о них, Морин скинула туфли на высоких каблуках и нарядное шифоновое платье с кофейным пятном на груди. Жалко платья. Если уж взялась помогать на кухне, надо было хотя бы фартук надеть. Но тогда ей это в голову не пришло.
Она почти весь праздник или крутилась на кухне, или слонялась по бесконечным коридорам, чтобы тетя Пегги не заподозрила неладное, лишь изредка заходя в зал с деловитым видом для того, чтобы внести чашки или тарелки с пирожными, или вынести пустые блюда. Несколько раз она ловила на себе напряженно-внимательный взгляд Алана, но делала вид, что не замечает его.
Морин подошла к окну. Оранжевая августовская луна тяжело висела на небе. Воздух был теплым и пах цветами из сада. Еще неделя-другая, и начнутся дожди, подумала Морин. Как хорошо, что она этого не увидит. Она запомнит Кормак-Холл вот таким — окутанным тьмой и благоуханием.
Ей было грустно и совсем не хотелось спать. Как только в доме все затихло, Морин накинула старый джинсовый сарафан, простые босоножки без каблука и выскользнула из комнаты. Неслышно пробежала по коридорам и вышла в сад.