В самолете она сидела тихо, делая вид, что дремлет, а в голове ее все еще крутились события последних дней. То Морин казалось, что она совершила ужасную ошибку, согласившись ехать вместе с Аланом, и тогда она была готова выпрыгнуть из самолета; то она вспоминала минувшую ночь, и сладкая истома охватывала ее тело.
Но Алан почти не обращал на Морин внимания. Едва они сели в самолет, как он достал из портфеля кипу каких-то деловых бумаг и полностью углубился в них. Лишь изредка, поймав ее взгляд, он спрашивал, как дела и не нужно ли ей чего-нибудь. Потом Морин действительно заснула. Несколько раз Алан будил ее и заставлял поесть и выпить соку, а потом она снова проваливалась в сон.
Проснувшись в какой-то момент, Морин обнаружила, что голова ее лежит у Алана на груди, так что ей слышен стук его сердца. Прикрыв глаза, он мягко придерживал Морин за плечи, чтобы она не упала. И снова, как прошлой ночью, у нее возникло то же ощущение безопасности и надежности. Как можно любить одного мужчину и наслаждаться объятиями другого? Морин попыталась выпрямиться, и Алан тут же открыл глаза.
— Извини, — пробормотала она смущенно. — Я не хотела тебя стеснять.
— Ничего страшного, — покачал он головой. — Ты плакала во сне. Что тебе снилось?
Морин поспешно отвела взгляд.
— Н-не помню.
— У тебя был очень жалобный вид, — сказал он чуть насмешливо. — А меня так легко разжалобить.
И в то же мгновение что-то изменилось. Рука его крепче сжала ее плечи, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Морин торопливо отодвинулась.
— Нам надо поговорить, — произнесла она, внезапно осипшим голосом.
— Слушаю тебя внимательно.
Алан смотрел на нее, вопросительно вздернув бровь, и Морин почувствовала, как путаются и сбиваются мысли под этим пронизывающим взглядом.
— Я не понимаю, что ты от меня хочешь, — проговорила она наконец.
Теперь он вздернул обе брови.
— То есть?
— Все случилось так быстро. — Морин старалась говорить спокойно. — А я не уверена, что… что хочу поддерживать те отношения, которых ты от меня ждешь. Я имею в виду… — Тут она сбилась и замолчала.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — жестко сказал Алан. — Не бойся, я не насильник.
— Я этого не говорила!
Глаза ее смотрели испуганно и растерянно, и Алану вдруг стало жалко ее.
— Все будет так, как ты захочешь, — сказал он гораздо мягче. — Не беспокойся.
— Извини, — пробормотала она. — Я сама не знаю, что говорю.
— А ты умойся, — дружески посоветовал Алан. — Через час мы прилетаем в Буэнос-Айрес.
В туалете Морин наспех пригладила растрепанные волосы, подкрасила губы. И появилась перед Аланом уже более спокойной и уверенной в себе.