— Сходим к Ефиму, — предложила Машенька, подымаясь со стула.
Первыми ушли ребята. Потом стал собираться Изместьев. Уходя, он достал из кармана горстку желудей и протянул их Ганнушке.
— Посадите под окном. Прекрасное дерево, — сказал он на прощание.
Ганнушка и Егор остались одни. Ганнушка подошла к окну, посмотрела на вечереющий нахмурившийся залив, увидела утес, за которым купалась когда-то, в далекие годы своей юности. Отыскала глазами заветное место на берегу.
— Помнишь, Егор? — спросила она, увидев, что и он смотрит туда же.
Егор молча обнял Ганнушку за плечи.
Ганнушка стояла красивая, словно помолодевшая, озаренная закатным огнем. Она смотрела на уходящее за темные сопки багряное осеннее солнце, и казалось ей, что не было прожитых лет — жизнь только начиналась.
Запылали мартовские снежные пожары, взметнулось в небо холодное белое пламя, поднялись над дальневосточными лесами, сопками, полями непроглядные метельные дымы.
Весна летела на буранных крыльях из неоглядных далей Тихого океана.
Собиралась в обратный путь шефская бригада Дальзавода. Помогла она «Звезде» основательно, и не только в ремонте инвентаря, но и в устройстве других колхозных дел.
В предотъездные дни Федос стал неразговорчив, хмуроват, задумчив. Яким понимал причину такой резкой перемены в настроении отца. Федосу предстояло принять окончательное решение: оставаться ли в Бакарасевке, куда он еще недавно так стремился, или возвращаться на Дальзавод.
За два дня до отъезда дальзаводцев состоялось общее собрание колхозников «Звезды». Выступил Яким, благодарил шефов за помощь, просил не забывать. Брали слово колхозники, тоже вспоминали добрые дела рабочих из Владивостока, обещали хорошо работать на полях. Неожиданно выступил колхозный сторож — свидетель поимки Федосом Харитона Шмякина — и обстоятельно рассказал собранию об этом, хотя всем были известны даже самые мельчайшие подробности поединка Федоса с Харитоном. Сторож предложил записать в протокол благодарность Федосу Лободе от имени колхоза «Звезда».
Федос сердился на сторожа: нашел время ворошить вчерашний день…
После собрания Федос сказал Якиму:
— Может, сходим ко мне? Поговорить надо.
В хате Федоса было холодно, пыльно, неуютно. Вот уже месяц прошел, как уехала во Владивосток в гости к Семену Евдокия. Федос редко бывал дома, частенько оставаясь ночевать у Якима. В хате царила тоска нежилого места.
Яким оглядывал низкую комнатку, где он родился и прожил много лет. Когда-то родной дом казался Якиму просторным и красивым. А сейчас… С грустью наблюдал он за отцом, неумело перебиравшим вещи в семейном сундуке.