— Кто тебя? — спросил Егор бледного от боли и злости подручного, утиравшего рукавом кровь с лица.
Подручный назвал обидчика.
Егор спокойно, не выдавая клокотавшей в душе ярости, подошел к мастеру. Он переживал такое же чувство, как много лет назад, на борту «Аркадии», когда вел товарищей, чтобы связать капитана.
— Еще раз кого тронешь — отправим на дно, крабов кормить, — сказал Егор с угрозой.
Его услышали все, кто стоял поблизости.
— Долой кровопийцу! — тотчас поддержал кто-то из рабочих Егора.
— Сюда, товарищи! — услышал Егор зычный голос Кочкина.
Вокруг него столпились рабочие. Возник летучий митинг. Было решено послать делегата к командиру порта с требованием убрать ненавистного мастера. Делегатом, по предложению Кочкина, избрали Егора.
Командир порта выслушал Егора, изложившего требования рабочих, и сказал:
— Отлично. Уволим. Тебя, бунтовщик, уволим, тебя! — перешел на крик потерявший самообладание командир порта.
Рабочие заступились за Егора, начав забастовку. Но Егора так и не приняли в мастерские.
Стоял конец августа. Месяц этот выдался жаркий, солнечный, грозовой. Грозы врывались в город часто. Прошумев тропическими ливнями, они уносились в сторону океана так же стремительно, как и появлялись. А по крутым улицам, спускавшимся от вершины сопок к берегу бухты, с плеском и ревом низвергались потоки дождевой воды, увлекая за собой камни, песок, щебень.
Ливни причиняли немало разрушений. Нередко, можно было видеть развороченную мостовую, трамвай, сошедший с замытых песком рельсов, сваленные телефонные столбы или вырванное с корнем дерево.
Егор шел берегом бухты Золотой Рог. Берег, еще недавно полный купальщиков, обезлюдел. Китайцы-лодочники попрятались в своих шампунках, стоявших на якорях и отчаянно качавшихся на штормовой волне. Волны с размаху шлепались о песок, разбивались на тысячи водяных брызг, покрывали берег зелеными космами водорослей, вырванных штормом со дна бухты. На город надвигалась гроза.
Возле Триумфальной арки, построенной в честь приезда цесаревича, Егор встретился с Кочкиным.
— Здорово, Егор! — весело прогудел он своим медным голосом. — Давно тебя не видать. Далеко ли направляешься?
Егор сказал, что идет в мастерские.
— Ну, ты, браток, туда теперь не попадешь. Всех забастовщиков только что матросы с винтовками выгнали из цехов. Патрули кругом.
Они пошли рядом.
— Добрый штормок, — вытирая с лица соленые брызги, летящие с прибойных волн, сказал Кочкин. И, заглянув в глаза Егору, продолжал вполголоса: — Хватит нам друг с дружкою в прятки играть. Парень ты наш. Приглашаю тебя на собрание. Только — молчок.