— А ты чего ожидала?!
— Будь любезен, говори потише.
Куда там!
— Если ты согласна шептать в своем доме, — продолжал кипятиться Паркер, — то я не собираюсь!
— Будь этот дом твоим — ради Бога, ори сколько угодно. Но он мой, хотя ты ведешь себя так, словно ты здесь хозяин.
Паркер небрежно отмахнулся.
— Твой дом, мой дом, разве в этом дело? Дело в том, что ты даже не сказала мне, что беременна! И это притом, что я считался твоим лучшим другом!
— Наверное, я не сказала тебе потому, что никогда не была беременной. Не моя вина, что ты поспешил вынести мне приговор.
Паркер со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
— Нет, вы только подумайте! Я пытался поддержать тебя, а ты меня словно холодной водой окатила. Помню, ты улыбнулась этой своей покровительственной улыбочкой, от которой я сразу почувствовал себя никчемным, и спряталась за бутылочкой с молочной смесью!
— Но ты и есть мужчина и от тебя мало толку.
— Однако сейчас ты уже не спрячешься от меня за детской бутылочкой.
— Это угроза? — Девон воинственно вскинула голову.
Она с ужасом услышала в собственном голосе хрипловатые нотки, из-за которых вопрос превратился в приглашение.
— Нет, не угроза, просто наблюдение.
— В таком случае, лучше держи свои наблюдения при себе, а заодно и руки. Не знаю, что за игру ты ведешь...
— Знаешь, я все гадал, почему ты не кормила ребенка грудью.
Задумчивый взгляд Паркера остановился на упомянутой части тела. Девон инстинктивно захотелось прикрыться руками, она сдержалась, но для этого ей понадобилось напрячь всю волю. Девон вздохнула.
— Ну вот, теперь ты знаешь.
— Теперь знаю.
Что ж, пусть, подумала Девон, главное, чтобы он не узнал другого: какая буря поднялась в моей крови.
— Сара, наверное, гадает, спим ли мы вместе.
Судя по тону, Паркеру хотелось, чтобы так и было. Девон готова была его задушить. Она взглянула на его шею и представила, как обхватывает ее пальцами... Жажда крови внезапно сменилась совсем другой, куда более опасной жаждой.
— Интересно, почему? — насмешливо протянула она.
— Я рассудил, что уж лучше пусть ты будешь волноваться из-за того, что я скажу или сделаю, чем расстраиваться из-за Джонни. Звук мотора их машины поверг тебя в панику.
От возмущения Девон даже забыла, что собиралась говорить шепотом.
— Даже если ты лапал меня из чисто альтруистических побуждений, суть дела от этого не меняется: ты меня лапал!
— Ну... я бы так не сказал. Мне удалось тебя отвлечь, но чтобы «лапать»... Мне больше нравится другое слово — ласкать. А ласкал я тебя потому, что не мог сделать того, чего мне на самом деле хотелось. — Насмешливая улыбка сбежала с его лица. — А ты не хочешь спросить, чего именно?