– Иначе бы здесь давно проложили постоянную гать… – продолжил мою мысль Белов.
– На полдня работы, – поддержал разговор Буян.
– Непонятно только, зачем нужны такие сложности с настилом, – размышлял я вслух. Переправлять караван пришлось частями, поскольку остров не смог вместить всех людей и куланов за раз. Солдаты и обозники протискивались мимо нас со снятыми секциями настила, чтобы голова колонны могла пройти на третий остров и двигаться дальше по обычной, без причуд, гати. Затем кому-то придется, стоя по колено в иле и по пояс, а то и по грудь, в вонючей жиже, передавать эти деревяшки назад…
– Это – пепельная лиственница, обработанная особым образом… – поведал Молчун. – Совсем не гниет. Я видел такое… в канализации Фрайбурга.
Я не успел поинтересоваться, что забыл Молчун в клоаке, как Ральф встрепенулся и поведал мне, что Фрайбург – крупнейший портовый город Колоний, мощная военно-морская база, центр восьми имперских культов и штаб-квартира имперской торговой компании. Агенты, продажные офицеры и контрабандные стволы – все эти изделия гордо несли клеймо «Сделано в Империи». Чтобы уберечь свою голову от преждевременной поломки, я решил тупо ненавидеть все, что так или иначе связано с этой самой Империей. Как ни странно, подселенец не возражал.
В сгущавшихся сумерках при свете масляных ламп и факелов мои чудо-богатыри одолели два километра зигзагообразной – от острова к острову – гати и встали лагерем на двух клочках суши по соседству. На один все не вместились. Нас окружала чахлая растительность, плотная, хоть ножом режь, вонь и навязчивые звуки живой природы. Уставшие люди чувствовали себя неуютно, но альтернативы не имелось, пришлось разбивать лагерь.
Бесконечный и богатый на события день закончился и для меня. Натруженные ноги подкашивались от усталости, голова отказывалась соображать, но сон-лентяй надвигался нехотя, словно делал мне одолжение. Полусидя-полулежа на одеяле поверх жидкой охапки камыша, я пялился в карту, гадая, какие испытания нас ожидают завтра. Список личного состава и погибших, составленный Беловым, пробежал глазами, собрался было отметить что-то существенное, но потом передумал и вложил документ в девственно чистый журнал боевых действий, заполнение которого отложил на потом. Созвал командиров и выяснил, что дозоры выставлены, никто во время марша не отстал, личный состав поужинал и отдыхает. Раненые перенесли марш удовлетворительно. Скот разгружен, стреножен, накормлен. Женская часть обоза живет своей собственной жизнью, без эксцессов. На всякий случай напомнил о режиме маскировки: никаких «пионерских» костров, громких разговоров и хождений с огнями. Посещать отхожие места приказал строго парами. Обязанность следить за порядком и исполнением приказов по традиции легла на плечи свеженазначенных мастеров и сержантов. Я же растянулся на постели из камыша и солдатских одеял, полюбовался звездным небом и, забыв распустить совет, провалился в страну снов.