Центральный элемент этой локации не давал мне покоя. Едва руки перестали гореть от ушибов, не иначе как под действием браслета, мне захотелось наладить общение с пламенеющей загадкой. С огнем у меня давняя прочная дружба: разжечь в сыром лесу костер из ничего – пожалуйста, подготовить идеальные угли под шашлык – не вопрос, подкинуть пару полешек в баньке – удовольствие. Признаюсь как на духу, я пироман. Надо было мне в сталевары податься. Ничего, на пенсии точно каким-нибудь кочегаром придется поработать, чтобы вопреки трогательной заботе родного государства не протянуть с голодухи ножки. Но это все потом, до пенсии еще дожить надо…
Головой вроде при падении не ушибся, однако странные идеи посещали меня одна за другой. Подбросить в костерок отсутствующего здесь топлива, например. Или сунуть в магическое пламя пальцы – интересно же, что будет! В розетку же совал в юные годы в тщетной надежде подружиться с электричеством… Жизненный опыт продиктовал компромиссное решение – «прощупать» огонек клинком боевого ножа, подаренного мне Буяном.
Едва осуществил задуманное, как в тумане напротив меня вспыхнул крохотный огонек. Новая напасть оказалась не карликовым монстром-циклопом, а приближающейся человеческой фигурой. Бесшумный шаг-другой – и вот передо мной появился очередной глюк из тумана: стоптанные пыльные кирзачи, заляпанные не то кровью, не то машинным маслом брюки старого покроя вроде галифе, грязный, небрежно застегнутый на одну пуговку ватник и смешной картуз на голове. Руки в бока, голая грудь вперед, козырек замурзанной кепки на лоб, и вся эта странная фигура излучает мощную волну недовольства в мою сторону. Очень неуютное и стойкое ощущение возникло. Словно этот мужик самолично для великой цели священный «вечный огонь» запалил, а я, гад такой, собрался на нем сосиски жарить или чего похуже задумал. Лица его я не разглядел. Выйдя на свет, пришелец затянулся мощной папироской, вполне возможно, что самокрученной «козьей ножкой». Огонек на ее конце вспыхнул с новой силой и через мгновение утонул в сизом дыму. Мужик яростно погрозил мне пальцем и внезапно ушел весь в удушливые последствия своей затяжки. Плотное облачко убралось в туман, из которого еще некоторое время мне подмигивал яркий огонек. Неприятное ощущение совершенного святотатства постепенно развеялось, и я посмотрел на клинок. На первый взгляд никаких метаморфоз он не претерпел, поэтому отправился по месту постоянной прописки.
Все-таки хорошо, что я щит не тронул. Отчего-то возникло убеждение: присядь я на него или там еще чего учуди, появилась бы дева-валькирия. Не размениваясь на жесты, отоварила бы сразу каким-нибудь клевцом по темечку! Мол, не лапай чужое, не бери пример со сквернавцев.