– Тогда где он пропадал?
– Он влюбился. В медсестру из Кащенко. Фролова Галина. Сейчас вот с ней разговаривал, позже ребят пошлю протокол оформить. Эти две недели он провел у нее в Москве.
– Не может быть!
– Что самое интересное, она к нему тоже неравнодушна. На пятнадцать лет старше. Козлов для нее – последний шанс. Любовь крутили еще в клинике. После выписки он ее навещал, а две недели назад все бросил и поехал делать предложение. Короче, эти две недели, в течение которых, как мы думали, он расчленял невинных девушек, Козлов безвылазно жил у нее на станции «Спортивная».
– Безвылазно? В том числе десятого и шестнадцатого июля?
– Медсестра подтвердила алиби на эти даты. Сутки напролет проводили вместе. Не могли оторваться друг от друга.
Горюнову захотелось выпить воды.
– Кто-нибудь, кроме нее, может это подтвердить? – спросил он. – Все-таки любовница – лицо заинтересованное.
– Фролова говорит, что алиби может подтвердить мать, с которой она проживает в одной квартире, – та готовила им завтраки. Еще соседи подтвердят. В сумке у него нашли фотоаппарат со снимками романтического отдыха: в парке, в «Макдоналдсе», на колесе обозрения. Оба счастливые, веселые, беззаботные, прямо голубки.
– Фотографии подготовлены заранее.
– Я не верю, что он мог организовать себе фальшивое алиби: сделать фотографии, подговорить любовницу, мать, соседей. Козлов – бывший псих. Первое преступление совершил после ссоры под влиянием импульса. Он не в состоянии планировать свои действия. А вот злодей, который похищает девушек, делает это очень хорошо, иначе бы мы его давно нашли. И потом, имеется косвенное свидетельство. Козлов все отрицает. Категорически. А если вы помните, то в первом деле, когда его взяли…
– Да-да, сразу признался. Черт!
Горюнов был расстроен. Шарафутдинов сочувствующе посмотрел на него.
– Я понимаю ваши чувства, Андрей Палыч. Но это не он. Не наш Расчленитель.
Попрощавшись с операми, Горюнов поехал домой. Настроение было паршивее некуда. Последние три дня он работал на износ, по восемнадцать часов в сутки, а расследование топталось на месте. Главные вопросы по-прежнему оставались без ответа. Кто похищает девушек? С какой целью? Где их прячет? Горюнов понял, что свихнется, если попытается выстроить еще одну версию.
Дома, в прихожей, его встретил аромат специй и тушеного мяса, которое готовила супруга. Впервые за неделю у Горюнова на ужин были не бутерброды или китайская лапша, которыми он перебивался между оперативками, а настоящая домашняя стряпня.
После ужина он пытался смотреть телевизор, но лишь бессмысленно переходил с канала на канал. Засевшие в голове обстоятельства дела не давали сосредоточиться на телевизионных сюжетах, хотя Горюнов очень старался. Вновь и вновь его мысли возвращались к делу о таинственных похищениях.