И услышали голос с того света:
– Меня зовут Марина Бевенис… мне пятнадцать лет. И сейчас я…
В этот момент погас дисплей.
Леонидыч со злостью двинул кулаком по коленке.
– Я предупреждал, что сдохнет, – сказал Митя.
– Хорошо, что сейчас, а не раньше, – ответил Леонидыч. Он уже взял себя в руки. – Она успела сделать запись. Восемь минут.
– Что вы хотите сказать?
– Девушка записала свой голос. Понимаешь, чего ради?
– Послание в бутылке.
– Именно. Она хотела оставить сообщение тем, кто ее обнаружит. Вероятно, предвидела свою гибель.
Митя подхватил эту идею:
– Это все объясняет. Она находилась в логове фараончика, где сделала аудиозапись длиною восемь минут. Затем запечатала устройство в чехол и привязала к шее, надеясь, что рано или поздно ее найдут и с помощью записи узнают о том, что случилось. Какая она умница.
– Вот что, – сурово произнес Леонидыч, потрясая айфоном. – Отдавать эту запись Горюнову никак нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока мы не прослушаем ее сами.
Это предложение напугало Митю сильнее, чем просьба включить телефон.
– Виктор Леонидыч, – взмолился он, – отпечатки пальцев на уликах можно списать на неосторожность. Но скрывать улики от следствия – это уголовное преступление!
– Никто не верит в фараончика и в эту запись тоже не поверят. А вот засекретить в интересах следствия могут запросто. Мы так и не узнаем, что девочка сказала перед смертью. А ведь с помощью этой информации можно выяснить, что собой представляет логово и где оно.
Митя тяжело вздохнул. Логика инспектора выглядела безупречной. Кто поверит в рассказ девушки про получеловека-полурыбу? Спишут на шок и стресс, а гаджет с бесценной аудиозаписью отсортируют куда-нибудь в бесполезные вещдоки. Однако скрывать телефон все равно было неправильно.
Прежде чем он успел что-либо ответить, Леонидыч вдруг сказал:
– У тебя кровь.
Мозолистый палец указывал на шорты Мити. Савичев опустил глаза. В самом деле, обрез правой штанины покрывали бурые разводы. Он вспомнил, что когда в первый раз пытался достать айфон, то случайно притянул к себе останки. Видать, перемазался.
– Черт!
Он попытался оттереть кровяной след, но только еще больше размазал.
– Одно к другому, – непонятно сказал Леонидыч и поглядел на часы. – Без четверти двенадцать. Вот что, не стоит тебе дожидаться полиции. Горюнов тебя и так подозревает. Видишь, как получается: ты последним видел девочку живой и ты первый, кто нашел ее мертвой. Чуешь, чем пахнет? Не нужно показывать, что ты вообще здесь был.
Такой расклад не приходил Мите в голову.
– Черт! – повторил он в расстроенных чувствах.