* * *
Натали снился пляж отеля. Светило солнце, на воде играли блики, все шезлонги были заняты. Сама она стояла у бара, облокотившись на стойку, в купальнике, с бокалом «мохито». Возле нее, самовлюбленно улыбаясь и подставляя солнцу холеное лицо, стоял Аркадий. Он был в одних плавках, загорелый, мускулистый, такой красавчик, что глаз не отвести. Все-таки уговорил ее к нему вернуться. Они вместе отдыхали в Istra Park, составляя здесь самую красивую пару. Именно такую, о какой мечтал отец.
Аркадий обнял ее, незаметно просунув ладонь под чашечку купальника.
– Что ты делаешь, кругом люди! – возмущенно зашептала она.
– Ерунда. Нам вместе хорошо. Чего стесняться?
Развивая свою мысль, Аркадий повалил ее на песок. Она не возражала. Сильные и нежные руки обвили ее плечи. Горячие поцелуи покрывали шею и грудь, которую он освободил от ткани купальника. Натали позволила ему войти и ощутила, как ее наполняют толчки сказочного наслаждения. Она простонала от удовольствия.
– Да, да, еще!
Движения убыстрились. В какой-то момент она почувствовала, что Аркадий увлекся и царапает ей плечи. Локтем она попыталась отодвинуть его руку и обнаружила, что не может. Аркадий оказался тяжелым, словно отлитый из бронзы. Его объятия вдруг потеряли чувственность, стали грубыми, медвежьими. Наслаждение сменилось неприятным удивлением, а затем страхом. Натали подняла голову… и обнаружила над собой то самое чудовище. Тяжело навалившись сверху – так, что невозможно дышать, – обхватив ее холодными когтистыми лапами, оно рычало и двигалось на ней, яростно вдавливая бедра в песок…
Натали вырвалась из ткани сна, задыхаясь, ощущая смертельный страх. Кошмар быстро уходил, оставляя в душе чувство гадливости и ужаса. Она впилась растопыренной пятерней в грудную клетку, заставляя себя вдохнуть. Воздух с хрипом ворвался в легкие, вызвав очередной приступ кашля…
Конечно, не было ни солнца, ни людей, ни пляжа. Вокруг все та же чернота, которую немного развеивал серый свет, падающий из вентиляционного отверстия в потолке. Из стены торчала проволочина, царапавшая ей плечо.
За последние пару часов боль в груди усилилась. Раны на животе Натали теперь не тревожили: она разорвала платье и обмотала себя лоскутами, как бинтом, остановив кровь. Зато одышка и кашель вызывали сильное беспокойство за свое здоровье. Ей становилось хуже.
Она прислушивалась к звукам, определяя, в какой части подземелья залегло чудовище. Это вошло у нее в привычку: придя в себя, выяснять по шорохам и хрипам, где оно. Натали не хотела, чтобы его приближение вновь застало ее врасплох. Она хотела быть готовой и собранной. Ей приходилось это делать, поскольку от проявлений звериной галантности каждый раз нервно подпрыгивало сердце.