Давайте совсем не будем учитывать, что свидетели предпочитают говорить вам то, что они думают по поводу того, что видели, — вместо того, что они видели на самом деле; на самом деле было двенадцать различных точек зрения, с которых они видели этот несчастный случай, — таким образом, было и двенадцать различных аспектов происшествия. Если бы эти двенадцать человек собрались вместе и пообщались между собой на предмет этого происшествия, то они затем достигли бы согласия относительно того, что же в действительности произошло. Это может быть и не в точности то самое происшествие, но это именно то происшествие, по поводу которого они достигли согласия; оно затем и становится реальным. Именно так ведут суд присяжные. Может быть, они и не вынесут решение по реальному преступлению, но они точно вынесут решение по взаимно согласованному преступлению.
В любой войне требуется два или три дня для достижения достаточного согласия, необходимого для получения знания о том, что же произошло во время битвы. Происходит реальная битва и существует реальная последовательность инцидентов и происшествий; но благодаря тому, что каждый человек, участвовавший в битве, видел эту битву со своей особенной точки зрения, — под которой мы понимаем только «позицию, с которой он смотрел», а не его мнения, — получается, что ни один из них не видел эту битву во всей совокупности. Поэтому должно пройти некоторое время, чтобы произошло достаточно общения на тему этой битвы, после чего у всех будет некоторое подобие согласия по поводу того, что произошло.
Разумеется, когда историки обращаются к этой битве и начинают писать различные труды о ней, основываясь на воспоминаниях генералов, пытающихся объяснить свои поражения, в действительности получается в высшей мере искаженная картина. И все же она становится взаимно согласованной битвой, если говорить об истории. Человек читает историческое произведение и осознает, что никогда не узнает о том, что в действительности произошло при Ватерлоо, Беннингтоне и Марафоне. Из-за того что мы можем принять за общение выстрел одного солдата в другого, мы видим, что мы изучаем сообщения о самом общении.
Сейчас мы подошли к проблеме того опыта, к которому должна быть готова единица жизненной силы для того, чтобы общаться. Прежде всего первичная причина должна быть готовой к тому, чтобы ее воспроизводили. Она должна быть способной уделять по крайней мере некоторое внимание принимающему объекту. Первичный принимающий объект должен быть готов к тому, чтобы воспроизводить, принимать и превращаться в объект-источник, для того чтобы посылать обратно сообщение или ответ на него. А первичный объект-источник, в свою очередь, должен быть готов к тому, чтобы стать принимающим объектом.