– Хорошо. Жду вас в час дня. Вас это устроит?
Этот вопрос был совершенно излишним: меня бы устроило любое время. Я приехала сюда по делу, которое требовалось срочно раскрыть. Если бы мне предложили встретиться у черта на рогах в три часа ночи – я бы и то согласилась. Но мне следовало выдержать хорошо рассчитанную паузу, чтобы «обозначить» начальственный тон и не продемонстрировать своего рвения. Досчитав мысленно до пяти, я сказала твердым тоном:
– Да. Мне это удобно. Называйте место…
Он назвал мне адрес кафе, и я записала его в блокнот. Нужно было еще свериться по карте: как туда пройти и сколько времени уйдет на дорогу…
В чужом городе всегда приходится все тщательно перепроверять, и по несколько раз, чтобы прийти вовремя, так как дорога – полнейшая неизвестность, и сколько времени на нее потребуется – это тоже покрыто мраком.
Я пригладила волосы и пошла в ванную принять душ. Перед этим я достала из чемодана блондинистый парик, который решила надеть на встречу с Борисом Степановичем, чтобы мое сходство с Региной не бросилось ему в глаза.
Борис Степанович ждал меня в кафе. Я посмотрела на часы: тринадцать ноль-ноль. Соболев оказался толстеньким низеньким мужчиной со светло-серыми глазами чуть навыкате. Типичный «Колобок», окрестила я его про себя.
– Очень рад, – энергично пожал он мне руку. – Вениамину Александровичу от меня большой привет!
– Непременно передам, – кивнула я. – Когда увижу. А вот когда я его увижу – большой вопрос.
– Что так? – хихикнул Соболев. – Длительная командировка? Вояж?
– Зависит от многих факторов, – подтвердила я. – Например, от того, как скоро я разыщу Регину Лиховцеву. Не может же быть все так просто: вышла девушка из дома и пропала, никаких следов – ни в ее доме, ни на работе. Исчезла с важным пакетом документов, подрывающих основы экономической безопасности банка. Как странно все совпадает! Вы не находите? – И я посмотрела в упор на Бориса Степановича.
Он вновь нервно хихикнул.
– Нахожу, но ни я, ни наше отделение банка к этому не причастны.
– Охотно верю, – кивнула я. – Но факты – вещь упрямая.
– Какие еще факты? – Мне показалось, что он как-то нервно дернулся. Или померещилось: после этой сумасшедшей ночи все возможно… Я подавила вздох.
– Разные, – назидательно сказала я. – Обнародовать их я не имею права. До поры до времени. – Я блефовала, но что еще мне оставалось делать?
Борис Степанович внимательно смотрел на меня, наклонив голову.
– Да-да. Конечно. Но я готов помочь со своей стороны…
– Что от вас и требуется.
Высокая девушка-официантка, прямо-таки гренадерского роста, принесла заказ, и Соболев с жадностью набросился на еду, словно пытаясь скрыть свою нервозность, возникшую во время нашего разговора. Я же ела, наоборот, задумчиво. Не торопясь.