– Я! Не! Знаю! Где! Регина! – отчеканила я.
Паленый резко выдохнул.
– Я тебя не тороплю, – задумчиво сказал он. – Пока что. Мозгами пораскинь, подумай: выгодно ли тебе упорствовать? Я ведь и правда не шучу. Может, ты этого своими мозгами куриными еще не усекла? Так додумывай живее, иначе потом спохватишься – будет поздно.
Я молчала.
– Я скоро приду, – пообещал Паленый.
Он кивнул Васе. Они вышли из комнаты, и послышалось громыхание: мои тюремщики закрывали дверь на ключ.
После их ухода мне захотелось завыть во весь голос. Я была в западне, откуда не представлялось никакой возможности выбраться. Меня крепко стерегли, я была для них ключом к пропавшей Регине, которую они с таким рвением разыскивали. Зачем им Регина?
Как она связана с этими бандюганами? Если бы знать… И еще: Регина так похожа на меня!
Никто не знает, что я здесь. Что-то вдруг кольнуло меня – и пропало. Андрис! Почему они утверждают, что его со мной не было? А если… и от этой догадки у меня сдавило грудь: если Андрис с ними заодно? Недаром он так упрямился, не хотел, чтобы я сказала своему шефу, что мы летим в Вену! Он не хотел, чтобы Веня был в курсе. А ведь Веня – единственный человек, способный помочь мне в трудную минуту. Во всяком случае, он мог примчаться ко мне хоть на край земли и спасти меня! Веня – мой босс. Жутко башковитый мужик, с которым лучше не враждовать. Как выразился однажды директор крупного банка, расчувствовавшись за рюмкой дорогого хорошего коньяка: «Ваш шеф, Ева, такой человек, – он запнулся, подбирая слова, – он перешагнет через любого и не поморщится. Даже не как через человека, а как через неудобное временное препятствие. И врагом его иметь я ни за что бы не хотел. А ведь я… – усмехнулся директор банка, как сейчас помню, его звали не то Владлен Степанович, не то Семен Владленович, – не трус! И на львов в Африке охотился. Было дело, выехал я с друзьями на сафари. Обстановка там была максимально приближенная к боевой. То есть к охоте…»
Я закрыла глаза, вспомнив этот эпизод. Этот разговор происходил в баре одной из московских гостиниц. Уютные кожаные кресла, полумрак; от моего собеседника пахло дорогим вином и тонким одеколоном. Он был солидным, поблескивали стекла его дорогих очков. У него были тонкие губы, и он старательно выговаривал слова, как будто я могла их не понять или пропустить смысл сказанного мимо ушей… Светская беседа, так что я удивилась, когда он неожиданно сказал: «Я бы не хотел оказаться с дорогим Вениамином Александровичем по разные стороны баррикад. Ни за что! А вы?.. – Он вскинул на меня глаза. – Согласны со мной?..»