Сама мысль о необходимости ежеутренней поверки личного состава... по этому критерию... Пусть думают. А пока:
-- Домна! Тащи сюда Пригоду.
"А сама-то величава
Выступает будто пава".
Это не про царевну-лебедь, это про нашу повариху. Какой там варикоз с тромбофлебитом... Марш торжествующих хакасцев в исполнении сводного гренадерского... В одной руке -- девка, в другой руке -- ухват кухонный рогатый. Голова поднята, глаза устремлены, лицо выражает. Сосредоточенность и целеустремлённость. А также полное понимание историчности момента и своего сильно выдающегося места в нем. Ирокезы отваливают с дороги смятенные впечатлением. Не дожидаясь разъяснений и ощущений.
-- Вот, люди добрые, Кудрина Пригода. Живая-здоровая, не клятая, не мятая. Одежонка целая, личико белое, ручки-ножки на месте. Сейчас и остальное проверим. Давай её сюда на крыльцо.
Домна... воздвигнулась. Девка собралась, было, заплакать на всякий случай, просто по поводу всенародного собрания. Но мне надо было продолжать выступление. Тем более, что у ворот усадьбы группа "пауков" из наиболее материально-озабоченных и уже имущественно-отягощенных, спорила с Яковом и его людьми. Удержать внимание основной массы селян в этой ситуации означало спасти им жизнь. Всем. И свою -- тоже.
-- А давайте-ка поглядим-посмотрим, проверим-удостоверимся. Вот Кудря утром девку не проверил -- девка ли она, аль нет, а сюда пришёл-прибежал. Что же получается -- если она девка, то и дел никаких не было, вины мои клёпанные, одна лжа бесстыдная. А если нет - то нет. Если не девка, то и сказать ничего нельзя. Что, где, когда. А также - кто, с кем и почём -- науке не известно. Поглядим-ка люди добрые, чтобы и впредь таких ссор-разговоров промеж нас не было.
По моей команде Домна заставила селянку усесться на ступеньку у ног Акима. Затем опрокинула её на спину прямо головой к его сапогам. А Николай с Потаном задрали ей подол и растянули в разные стороны колени. Наконец, после моего злобного шипения, раздвинули и складочки, предоставив присутствующей во дворе публике особо интимную и столь горячо обсуждаемую часть девкиного тела. Для любования и визуального исследования. Публика заворожённо уставилась в зрелище "красы чудовой".
На каком-то банкете английских лордов один весьма уважаемый член ихней одноимённой палаты как-то провозгласил тост за самую англиканскую церковь. Имея ввиду свой же тост, произнесённый несколько ранее и в чисто мужской компании: "За самое интимное место у женщин". Однако сей британский аристократ не учёл присутствие за столом своей... леди. Которая испортила общее впечатление комментарием: