— Ишь ты, — усмехнулась тётя. — На вот, соус помешай, — и она вручила Пату большую поварёшку.
Пату показалось немного странным, что ради лимонада надо носить смешной колпак и мешать соус. Но ведь он раньше никогда не был в кафе. Может, так оно и положено.
Сначала Пат держал поварёшку одной рукой, но так мешать было очень тяжело. Тогда он схватился за неё обеими руками. Стало гораздо легче, только вот все монетки упали в соус. Пат попробовал достать их поварёшкой, но она оказалась слишком большой и неудобной. Тогда он взял ложку, но ложка тоже упала в соус. Под рукой оказался штопор, но и он вскоре нырнул на дно кастрюли. Вслед за ним последовали чеснокодавилка, формочки для печенья, сырорезка и ножницы. Когда же соус поглотил щётку для мытья посуды и красную расчёску, Пат решил сдаться.
— Как там соус? — спросила тётя в колпаке.
— Не знаю, как соус, но я уже больше не могу, — ответил Пат.
— Наверное, пить хочешь, — догадалась тётя и достала из холодильника бутылку лимонада.
— Спасибо, — пробормотал Пат.
— Теперь отнеси, пожалуйста, заказ в зал, — попросила тётя и протянула Пату тарелку. — Да, и ещё, ты случайно не видел ножницы? Мне бы надо открыть пачку сосисок.
Когда Пат вернулся к нам за столик, мы все стали восхищаться его новым колпаком. Но Пат сказал, что колпак — это ещё не всё, и лучше лимонад в кафе не заказывать. Мы все, конечно, согласились. Вскоре официант принес наши спагетти, и мы дружно принялись за еду.
— А можно мне теперь тоже спагетти? — спросил Пат, но официант сказал, что поменять заказ уже нельзя.
Спагетти были очень вкусными, а соус необыкновенно загадочным. Ханна нашла в нём расчёску. А Тукка — формочку для печенья. Сампе же достался штопор.
— Не хочу штопор, хочу формочку для печенья, — заныл Сампа, он вечно всем недоволен.
Я выудила из соуса ножницы.
— Очень кстати, — сказал Пат, которому официант принес пюре и нераспечатанную пачку сосисок.
Сампа и Тукка поменялись находками, так что в итоге все остались довольными. Но больше всех радовались учитель и его жена.
— Дорогая, я нашел в соусе две монетки, — громко зашептал учитель. — Теперь у нас с тобой есть деньги. Целых двадцать пять центов.
— А воф и неф, мивый. Не фваффаф пяф, а вофемефяф пяф. Пофому фо у меня фа ффекой ефё ффи монефи, — прошамкала жена учителя и весело подмигнула.