– Переедем куда? – спросил я, потому что у меня не было выбора. Я боялся ее ответа, главным образом потому, что знал, каков он будет.
Она засмеялась, но в ее смехе не было ни капли веселья.
– Не шути, – сказала она.
Последнее, что оставалось от моего удовольствия, исчезало, пожираемое жестоким голодом в ее голосе.
– Я не шучу, – произнес я. – А ты?
Я заметил, как смягчилось ее лицо, но это было вынужденное смягчение. Мышцы когда-то прекрасной линии ее подбородка все еще оставались напряженными.
– В дом Эзры. В наш новый дом.
– Что заставило тебя думать, будто мы переедем в тот дом?
– Я только подумала… я имею в виду…
– Черт побери, Барбара, мы можем себе позволить только этот дом, а это даже не половина дома моего отца.
– Это такой прекрасный дом, – пробормотала она. – Я лишь предположила…
– Ты предположила, что мы переедем в дом площадью восемь тысяч квадратных футов, когда мы не в состоянии заплатить даже за его отопление?
– Но при желании…
– Я не знаю то, что подразумевается под этим желанием! – воскликнул я. – У меня даже нет ключа!
– Но Глена сказала…
Я взорвался.
– Глена! Я мог бы догадаться. Это то, о чем вы обе говорили вчера вечером? – Я подумал о тех несчастных часах, которые провел в гараже, в то время как моя жена и ее мерзкая подружка планировали восхождение Барбары на вершину известности. – Вы все это уже предусмотрели.
В Барбаре произошли изменения помимо ее воли, насколько я видел. Внезапно она стала хладнокровной.
– Это имеет смысл, если мы собираемся заводить семью, – проговорила она и стала потягивать вино, наблюдая за мной с терпением охотника. Это было несправедливо. Барбара знала, как я хотел детей. Я вздохнул и налил «Бейли» прямо в чашку.
– Ты меня шантажируешь? Дети ради дома Эзры?
– Конечно, нет, – возмутилась она. – Я просто предполагаю, что дети были бы следующим логическим шагом и мы могли бы использовать дополнительное пространство.
Я пытался успокоиться. Бессилие сковало меня словно влажный цемент, но, тем не менее, я решил, что пришло время в открытую столкнуться с некоторыми отвратительными истинами. Неожиданно в памяти всплыло лицо Ванессы, залитое слезами. Я думал о том, что она говорила, о тех истинах, на которые она пыталась открыть мне глаза, столь отвратительных, что я предпочел скорее сокрушить ее, нежели признать их.
– Как так случилось, что у нас нет детей, Барбара? – спросил я.
– Ты сказал, что тебе необходимо сконцентрироваться на своей карьере. – Ее ответ последовал незамедлительно и неожиданно, и я понял, что она в это верила. Звенящая тишина, подобная безмолвию Арктики, заполнила мою голову.