– Ни для кого не секрет, что моя семья переживает тяжелые времена, – осторожно заговорила Элизабет, обдумывая каждое слово, прежде чем его произнести. – То, что я сделала – должна была сделать – было для всех нас.
– Генри мне друг, но я рад, что вы не поженились. Я боялся, что для тебя это станет браком без любви. Не то, чтобы я считаю будто в твоих… мытарствах было что-то хорошее, – Тедди заговорил прерывистым голосом, словно понял, что своими словами неожиданно вторгся в запретные воды и теперь потрясен открывшимся видом. Когда он вновь вернулся к рутинному светскому тону, Элизабет почувствовала прилив грусти.- Надеюсь, ты не посчитала, что я вмешиваюсь в твои личные дела.
– О, нет. По правде говоря… – Элизабет внезапно захотела признаться ему во всем. И хотя она знала, что когда-то Тедди любил её и поверил газетной лжи о её «спасении», почему-то Элизабет чувствовала, что он поймет историю с Уиллом и всеми преградами, которые ей пришлось преодолеть, чтобы быть с ним. – Прошлой осенью, когда я была… похищена… На самом деле все было не совсем так… – Элизабет глянула на Тедди, который смотрел на неё с выражением доброты и участия на лице, и запнулась. Она хотела признаться ему во всём, но на плечи вдруг обрушился весь груз совершенного ею обмана, и воспитание взяло верх. Теперь она снова вела себя пристойно. – Когда-нибудь я хотела бы поведать тебе эту историю целиком, Тедди. Но отчасти виновата и я, понимаешь ли, поскольку я тоже знала, что не смогу жить в браке без любви, – она нерешительно рассмеялась и, вспомнив об Уилле, его мозолистых руках и потемневшей от калифорнийского солнца коже, добавила: – Даже до всех этих бед я знала, что Генри – не мой единственный. Он даже более хрупкий, чем я!
Элизабет остановилась на тропинке. Тедди сделал ещё несколько шагов, понял, что она не идёт рядом с ним, и оглянулся. Листья над головами отбрасывали тени на их лица, а на поверхности воды в двойном размере отражалось закатное солнце. Серые глаза юноши округлились, и он шагнул к девушке, словно желая поцеловать её. Ещё более странным было то, что Элизабет поймала себя на мысли, что представляет мягкое прикосновение его губ к своим, но тут же закрыла глаза и понадеялась, что Уилл не наблюдает за нею с небес. Она помнила, каким ревнивым он был и через какие муки она заставила его пройти, и поэтому скромно отвернулась.
Затем она приложила усилия, чтобы голос звучал бодро, и сменила тему:
– Как дела у Генри?
Тедди издал что-то среднее между смешком и вздохом:
– Я знаю, что она твоя подруга, но не понимаю этого, – заметил он, оценивая выражение лица собеседницы, пытаясь понять, не обидел ли он её, прежде чем продолжить.