Удар Люфтваффе по спящим русским аэродромам не удался. Нет, аэродромы спали, и их перепахали бомбами, расстреляли из пушек и пулемётов. Но русских самолётов на разбомбленных аэродромах не обнаружили. Только макеты и списанный хлам. Русская истребительная авиация уцелела, и всей своей массой навалилась на Люфтваффе. Бои в воздухе продолжались весь день, отвлекая Люфтваффе от поддержки наступления наземных сил.
В окрестностях Бреста
Ситуация сложилась патовая. Сзади и немного выше — немцы, впереди, в редколесье — наши. Обе стороны ведут перестрелку из стрелкового оружия, завязалась дуэль пулемётчиков. Между ними, в небольшой низине, и застряла прошитая пулемётной очередью полуторка. Застонал раненый водитель полуторки. Несколько пуль прошили кузов машины, брызнули деревянные щепки.
— Потерпи, потерпи, через часик стемнеет, и мы тебя вытащим, — почему-то шёпотом, словно его могли услышать немцы, успокоил водителя Николай. — Рана не опасная, тебя спас бронежилет.
К полудню батарея, в которой служил лейтенант Николай Ветров, расстреляла два боекомплекта. Часам к четырём сократившаяся наполовину батарея заняла новую позицию. Комбат, немногословный, седоусый, бритый налысо капитан, поставил Ветрову задачу, на словах объяснив местонахождение небольшого склада с боезапасом. Склад нашли, быстро загрузили снаряды и на обратном пути нарвались на немцев. За полуторкой погнался полугусеничный бронетранспортёр, и в этой чёртовой низинке немцы очередью прошили кабину машины. Одна из пуль чиркнула Николаю по руке, оставив глубокую кровоточащую царапину. Водителю повезло меньше. Впрочем, это с какой точки зрения смотреть. Одна пуля попала в плечо, вторая застряла в пластине бронежилета. Не будь оного, рядом с Николаем лежало бы остывающее тело, а не стонущий живой человек.
Немецкий пулемёт замолчал. Снайпер поставил точку в дуэли двух «дегтярей» и палящих из МГ с бэтээра немцев. Бронетранспортёр стал отползать задним ходом. Чёрт, второй «251-й». Прикрываясь его корпусом от снайпера, за широкой кормой суетятся немцы. Так и есть, миномёт. Выстрел, недолгий свист мины, и куст разрыва в редколесье. Второй выстрел, и новый взрыв. Проклятье. Сейчас немцы расстреляют позицию пулемётчиков и кинут пару мин сюда, в низинку. А потом пехотинцы пристрелят раненых, если таковые останутся. Вот, опять затрещал МГ.
— Иван, немного дальше! Вот так. Афанасий, мину! Никому не высовываться! — как всегда, в критической обстановке в голосе старшего сержанта Лернера слышался небольшой характерный акцент. — Афанасий, мину!