— Майор Росс, для этого мне понадобятся верстак определенной высоты, какой-нибудь табурет и хорошо освещенное помещение. Иначе такую работу не сделаешь.
— Ты получишь все, что тебе понадобится, Морган… Кстати, о ржавчине! Все наше оружие покрыто ржавчиной, от пистолетов до пушек. Половина мушкетов, из которых мы целимся в туземцев или в кенгуру, загораются или дают осечки. Прекрасно, отлично! — Майор торжествующе потер руки. — Я знал, что этот чертов толстяк Синклер присвоил твои инструменты, поэтому сразу после суда схватил его за грудки и сообщил, что у меня есть доказательства тому, что он украл ящик, принадлежащий каторжнику Ричарду Моргану. На следующий день мне принесли его. — И он издал короткий смешок, напоминающий отрывистый лай. — Должно быть, Синклер заглянул в ящик и решил, что его можно выгоднее продать в Лондоне.
— Не знаю, как благодарить вас, сэр, — пробормотал Ричард, жалея, что он не может пожать майору руку.
Майор хлопнул себя ладонью по лбу.
— Подожди-ка! Чуть не забыл: у меня есть еще кое-что для тебя. — Порывшись в куче вещей, принесенных из сгоревшего от удара молнии шатра, он разыскал большую бутылку с вязкой жидкостью. — Помощник врача Балмена получил ее путем перегонки древесного сока, когда месяц назад был… хм… нездоров. Это дерево обнаружил мистер Боуэс Смит до того, как отплыл в Китай. Ему показалось, что сок дерева чем-то напоминает скипидар, только голубоватого цвета. А мистер Балмен попытался отчистить с его помощью ржавую пилу и сказал, что сок действует превосходно.
Ричард слушал майора с невозмутимым видом, поскольку, как и все каторжники, прекрасно знал мнимую тайну офицеров — о том, что мистер Уильям Балмен и мистер Джон Уайт, пылавшие ненавистью друг к другу со времен происшествия с помпами «Александера», в день рождения короля хлебнули лишнего и устроили яростную ссору, которая завершилась дуэлью на пистолетах. Мистер Балмен был ранен в бедро, и губернатору пришлось втолковывать соперникам, что задача врачей — делать кровопускание пациентам, а не друг другу.
— Тогда я приберегу сурьмяное масло и ворвань для ружей, а Эдмундсу отдам эту бутылку — пусть чистит пилы, — решил Ричард и ушел, искренне благодаря судьбу.
Через два дня он устроился под навесом из плотной парусины, за верстаком, на удобном табурете. Майор Росс отнюдь не преувеличивал: все имеющееся в лагере оружие было сплошь покрыто ржавчиной.
— А ты, однако, скрытный малый, Ричард, — заявил Стивен Донован, прибывший, чтобы убедиться в достоверности новых слухов.
Ричард возликовал, увидев его.