— Ты будешь следить за работой завода вместе с лейтенантом Кларком, Морган. Но ты совершенно прав: тебе незачем зря терять время, наблюдая за работой аппарата. — Росс прошелся по комнате, причмокивая губами и явно пребывая в наилучшем расположении духа. — Проводи меня до Сидней-Тауна, — попросил он, а затем вспомнил про остальных работников и похлопал каждого по плечу. — Как следует охраняйте эту штуковину, ребята, — дружелюбно посоветовал он, не переставая улыбаться. — Она принесет каждому из вас лишних двадцать фунтов в год.
Дорога шла между стройных сосен и поднималась на вершину горы Георга, откуда открывался изумительный вид на океан, Сидней-Таун, лагуну, полосу прибоя и два прибрежных острова. Остановившись, майор Росс залюбовался своими владениями.
— Морган, я решил отпустить тебя на свободу, — произнес он. — Как ты понимаешь, снять с тебя всю вину я не могу, но заменю каторгу условным наказанием, а со временем отправлю прошение о твоем помиловании его превосходительству губернатору Порт-Джексона. По-моему, ты заслужил прощение, и не просто потому, что отбыл срок каторги, — насколько я помню, он заканчивается в марте девяносто второго года?
У Ричарда перехватило горло, глаза наполнились слезами. Он попытался ответить, но не смог и лишь молча кивнул, смахивая слезы. Свободен. Свободен!
Майор устремил взгляд на остров Филлипа.
— Свободным станешь не только ты, но и Лукас, Филлимор, Райс, старший Мортимер и так далее. Все вы получите землю и будете сами себе хозяевами, ибо с тех пор, как я знаю вас, вы вели себя, как подобает порядочным людям. Исключительно благодаря таким, как вы, мы выжили на острове Норфолк, а я сумел управлять им, как это делал до меня лейтенант Кинг. Отныне ты свободный человек, Морган, а это значит, что тебе, как старшему пильщику, будут платить двадцать пять фунтов в год. Кроме того, ты будешь получать вознаграждение за работу на винокуренном заводе — пять фунтов в год, и еще двадцать фунтов — за то, что сделал перегонный аппарат. А поскольку правительство не снабдило нас деньгами, выплачивать твое жалованье наличными мы не сможем. Ты получишь векселя, которые будут учтены в правительственных книгах расходов. Этими векселями ты сможешь рассчитываться с властями острова и с частными торговцами. Никому не проговорись о винокуренном заводе: возможно, я вскоре закрою его, я просто провел опыт, поскольку не желаю, чтобы офицеры флота и матросы сами занялись перегонкой рома. Меня гложет совесть и терзают сомнения, — закончил он, помрачнев. — Лейтенанту Кларку я могу доверять: он не проговорится никому, даже своему дневнику. Ему прекрасно известно, что записи должны отражать не только его, но и мои добродетели. Да, я понимаю его стремление к славе, но иногда дневники попадают в чужие руки.