Иван Данилович говорит по-уральски, меняя «ч» на «щ» — «пощему», — и оттого, что выговор его такой исконно деревенский, все, что он говорит, обретает почему-то мощь и глубину. «У человека должна быть мечта. Без мечты, без мечты великой мне бы это здание не одолеть. Произошла встреча человека со зданием, и я почувствовал, что отныне судьба его зависит от меня».
Из дневников:
«28 января 1971 года. Нам нужно учесть, что мы живем в такое время, когда в ближайшие 10—15 лет от нас уйдет старое поколение, не будет этих «живых курганов», которые могут нам поведать, передать драгоценные крупицы истории. Особенно нам нужно выявить (пока время есть) и возродить народные промыслы, представляющее большую художественную ценность народное искусство (художественная роспись, резьба по дереву, вышивки, кружева, вязки, лубяные изделия и т. д.). Новое поколение должно видеть памятники прошлого, видеть и чувствовать, чем пропитана наша русская земля, не должны же мы воспитывать Иванов, не помнящих родства!
В этом году мне исполняется 50 лет — вроде не так уж много, но стали донимать меня болезни, наверное, сказывается фронт — расшаталась нервная система, сердце шалит, язва желудка, больные почки. Но я чувствую себя в полном расцвете творческих сил, наступила зрелость ума и пробудилось что-то мне дорогое, интерес к искусству и памятникам культуры. И хочется себя реализовать в чем-то».
…Тот сентябрьский день поднял на ноги не одну Синячиху. Из окрестных деревень, из Алапаевска, из Свердловска, из Москвы понаехали гости на открытие музея. Деревенские женщины шли в самых праздничных своих платочках, в самых лучших нарядах. Шли старики с детьми и внуками. Осталось немного — всего-навсего перерезать ленточку…
Из выступления на митинге 16 сентября 1978 года по случаю открытия музея и окончания реставрации (магнитофонная запись):
«Товарищи жители Нижней Синячихи, за эти девять лет я оставил у вас частицу своего сердца. Берегите этот памятник и музей. Этому зданию дана вторая жизнь. Много пронесется ветров больших и малых над куполами этого дивного памятника, не один гром и молния сотрясут землю, сменится не одно поколение людей, много пройдет по земле событий. И всю эту память минувших веков будет хранить в себе и передавать в грядущее каменный собрат Кижей…»
Из дневников:
«16 сентября 1978 года. На митинге в глазах народа я видел награду, которой он удостаивал меня, мне кажется. Да, я видел народ жизнерадостный, все улыбаются, глаза горят, взгляд радостный, восхитительный. Я такого народа давно не видел. Я помню, такой народ видел в детстве в праздники, которые отмечались с традициями и обычаями Древней Руси. Например, в масленицу — катание на лошадях, в пасху качались на круглых качелях или гулянье народа на лугу или на улице, где десятки гармошек и балалаек играют и за ними рядами идет народ и поют песни, а у ворот каждого дома на скамейках и табуретках сидят пожилые и смотрят на гулянье народа. 16 сентября я видел народ жизнерадостный. Произошло какое-то сказочное, волшебное явление, как хочется еще раз увидеть его…»