Демидовым, конечно, было не впервой скрывать у себя беглых, но Инютина в виде исключения могли бы выдать местным властям, если бы он не был очень нужен. Ведь именно от Инютина Демидовы узнали, что в верховьях Иртыша имеются не только медные руды, но и серебро и золото. Вот эти-то инютинские сведения наверняка и имел в виду Никита Демидов, когда обещал царю Петру найти серебряную руду.
Но Демидовы прекрасно понимали — пока Василий Татищев на Урале, пока он ведает горными делами, до алтайского серебра им не добраться. Ибо если один конец серебряной нити в их, демидовских, руках, то другой крепко держит горный начальник и по своей воле не выпустит. Демидовы уже убедились, что ни дерзкая война, объявленная Татищеву, ни сменившие ее лесть и попытки подкупа не смогли ни сломить, ни приручить гордого капитана. Татищев стал опасен Демидовым, так как все решительнее ставил под свой контроль их горные дела, уже немало вскрыл демидовских беззаконий и не намерен был спускать им впредь. А потому решили Демидовы любыми средствами убрать Татищева с Урала.
И вот в начале 1722 года при личной встрече с царем Никита Демидов обвинил горного начальника в разных обидах и разорении его заводов. Все эти обвинения, как выяснил потом своим розыском генерал Геннин, оказались ложными. На основании следственных материалов «высший суд» вынес решение: за то, что Демидов «не бил челом о своей обиде на Татищева у надлежащего суда, но презирая указы дерзнул его величество в неправом деле словесным прошением утруждать, вместо наказания взять штраф 30 000 рублев».
И все-таки Демидовы частично добились своего: Татищев был отстранен от горных дел на Урале.
При этой же встрече с царем Демидов и обещал ему найти серебряную руду — ведь он теперь знал, где ее искать.
О демидовском нетерпении прибрать к своим рукам алтайские месторождения говорит и такой факт. Едва в начале 1722 года Татищев отбыл с Урала в Петербург, как в Уктусский завод, где размещалась горная канцелярия и временная резиденция горного начальника и куда демидовские люди обычно опасались появляться, заехал приказчик Невьянского завода Гаврила Семенов и встретился там с приехавшим из Сибири Степаном Костылевым. А при встрече расспрашивал: подлинно ли рудознатец про алейские руды знает? Причем, как вспоминал позднее сам Костылев, Семенов про те руды уже раньше от кого-то проведал и при разговоре многозначительно намекнул, что тех руд ему, Костылеву, одному не поднять.
В конце 1722 года Татищев, хотя уже и в качестве подследственного, вновь вернулся на Урал, и Демидовы опять на время затаились, словно позабыли об алтайских рудах. Но едва в ноябре 1723 года Василий Никитич покинул построенный им Екатеринбург, как сразу же, буквально через несколько дней после его отъезда, к новому горному командиру генералу Геннину явился все тот же Гаврила Семенов и просил дать ему указ, разрешающий искать руды в Сибири.