— Аньтарова, товарищ.
— Долго ехали?
— Зачем долго? — Он потупился. — Двадцать километров. Близко Старого Надыма стадо пасем. Скоро каслаем в Ныду.
— Впервые, что ли, в Надыме?
— Первые. — Он согласно кивнул. — Много больших домов, как в Москве. Салехарде так нету.
— В Москве, значит, бывали? — Я вынул сигареты и протянул ему.
— Бывали. Пасиба. — Он помял короткими заскорузлыми пальцами кончик сигареты. — Путевкой ездили, выставку смотрели. Красиво.
— А самому-то в городе жить хочется?
— Не хочу пока, — задумчиво ответил он, — отец старый, сестренка учится в интернате, еще двое — в чуме. Надо кормить. Жена хочет. Тоже училась в Салехарде, так хочет. Опять отец старый. В чуме хочет умирать.
— В Надыме-то кого потерял?
— Родственник тут. Худи зовут.
— Валера, что ли?
— Валера, Валера, — обрадовался он.
Я показал подъезд, сказал, на какой этаж подняться и в какую дверь постучать. Мой собеседник сразу заторопился. Он ловко перекинул постромки через головы рогатых и потащил упряжку в сугроб. Там, в середине газона, он успокоил оленей, воткнул в снег хорей, привязал к нему ремни, а сам отправился в дом. Смиренные животные постояли как бы в раздумье и один за другим стали укладываться в рыхлый нетоптанный снег, словно сообразив, что ожидание будет долгим.
…Лет семь назад меня послали в командировку с конкретным заданием: разыскать в Надыме ненца Валерия Худи, сварщика из КММУ-4, и написать о нем очерк. Ненцев в ту пору на стройке было мало, особенно среди рабочих. Я, например, знал только одного — Василия Ламдо. Но вот в «Тюменской правде» опубликовали списки награжденных за успехи в освоении Севера, и там было названо имя Валерия Худи. Я разыскал его на монтаже городской котельной. Скуластый паренек маленького роста в серой брезентовой робе вошел в теплушку, держа на руке щиток, как фехтовальщик — маску. Даже присесть к столу его пришлось уговаривать. На вопросы он отвечал односложно: «да», «нет». А когда увидел микрофон, то и вовсе засмущался.
— Ну, ладно, — потеряв всякую надежду, сказал я, — за что тебя наградили? Ведь почему-то именно тебе дали медаль.
— Больше некому было дать, вот мне и дали, — буркнул он.
— Чего ты несешь чепуху, — возмутился заглянувший в бытовку бригадир. — Да вы не слушайте его. Отличный сварщик, и медаль получил по заслугам. Он к нам пришел после Лабытнангского ГПТУ. Старательный, толковый. И ребята его уважают…
Очерка не получилось, написал я только заметку о сварщике Валерии Худи. Я был уверен: не удержится он на стройке. Слишком велика привязанность ненцев к тундре, к привольным ее просторам, к солнцу и ветру, к животным, окружающим с детства их кочевой быт. Наши условности и условия, наши ритм и режим им в тягость.