— Они его скоро найдут, — пообещал я.
— Ха! — Она поджала губы, всем своим видом выражая презрение к моим опрометчивым посулам. — Им неизвестно то, что знаю я.
— А именно?
Она поманила меня в уголок под навесом низкого кирпичного склада:
— На прошлой неделе тело Сесилии Эш передали ее отцу. Вся семья приехала из Ноттингема. В королевской часовне состоялась заупокойная служба. Я воспользовалась случаем поговорить с младшей сестрой Сесилии.
Я кивнул, затаив дыхание.
— Разумеется, теперь отец не отпустит бедняжку ко двору, хотя, должна сказать, даже при дворе у нее не было бы особых шансов выйти замуж: красавицей в семье была Сесилия. Тем хуже. — Она фыркнула то ли насмешливо, то ли с сожалением. — Но сестры, сами знаете, делятся всем.
Я опять кивнул. Так ли это, я не мог знать, но главное было выслушать не перебивая.
— Я отвела девушку в сторонку и расспросила ее, как Сесилия описывала своего поклонника.
— Того самого, существование которого вы отрицали?
До чего ж выразительные у старой грымзы губы! Теперь она втянула их:
— Оставим это. Сесилия писала сестре раз в неделю. Всю корреспонденцию фрейлины должны вести через меня, однако, разумеется, они находят способы передавать письма тайком. Девушка не хотела ничего мне рассказывать, но я владею искусством убеждения.
— Это уж точно.
Она кивнула, будто комплимент услышала:
— Так вот, Сесилия писала сестре, что сделается графиней.
— Он — граф?! — Забывшись, я крепко ухватил придворную даму за рукав.
— Попрошу без рук, Бруно! — Она демонстративно расправила смятый моими пальцами шелк, но, когда вновь глянула на меня, я подметил, что глаза рассказчицы так и сверкают от возбуждения. — Во всяком случае, он назвался графом. Мне пришлось пустить в ход угрозы, чтобы добиться от девицы толку. Предупредила ее: если будут новые жертвы, я сообщу королеве, что младшая девица Эш скрывает сведения, которые помогли бы разоблачить убийцу. Внушила ей страх Божий. Пятнадцатилетние девицы упрямы как ослы.
— Понимаю. — Нетрудно вообразить, как леди Ситон обрабатывает своим жалящим языком трясущуюся от ужаса девицу. — Имя она тоже назвала?
— Только титул. Уверяла, что имя Сесилия от нее утаила. Он, мол, именует себя графом Ормондом. — Леди Ситон выдержала драматическую паузу, но я лишь плечами пожал: звонкий титул ничего мне не говорил.
— А вы знаете, кто это?
Она посмотрела мне прямо в глаза, лучась злорадством:
— В том-то и дело, Бруно, при дворе нет такого графа.
— Значит, это может быть кто угодно. Просто выдумал себе графский титул, — вздохнул я. — Чем нам это поможет?