Я покосился на Фаулера, сидевшего сбоку от меня; он смотрел на воду, профиль решительный, сторожкий, как у хищной птицы, взгляд не отрывается от дальнего берега, одна рука свободно касается рукояти шпаги. По крайней мере, на этот раз есть кому прикрыть меня со спины, подбодрил я себя и снова задумался, кто же тот спасший меня арбалетчик.
Пристань Сент-Мэри-Овери узкая и скользкая. Отдав лодочнику шиллинг, я последовал за Фаулером; одной рукой он опирался на влажную ограду пристани, в другой — нес фонарь. Тут один неверный шаг, и плюхнешься в черную воду. Мы выбрались на открытое место — под ногами зачавкала грязь — и увидели две уходившие к югу узкие улочки с двух— и трехэтажными домами по сторонам. Домишки так накренились друг к другу, что чуть не сталкивались крышами, словно шепчущиеся заговорщики. На многих домах предписанная законом особая окраска — это бордели. Фаулер указал вправо, и я последовал за ним по пятам, так близко, что едва не натыкался на него в тумане. Холодно, однако людей полно: шумная молодежь, парни шагают в ряд, обнимая друг друга за шею, и орут похабные куплеты, переделанные на свой лад солдатские песенки; женщины в кричащих нарядах, обычно по двое, слишком раздетые по такой погоде, и более зловещие фигуры — те стоят под арками, закрыв капюшонами лица, высматривают, ждут подходящей минуты.
Где шлюхи и кости, там всегда спрос на выпивку и закуску, так что на узких улочках полно таверн, из каждой несутся ароматы жареного мяса и подогретого пива. Если б моя жизнь не подвергалась опасности, я бы с наслаждением погрузился в атмосферу Саутуорка: здесь чувствуется тайная дрожь, мы все в ночи становимся товарищами в поисках беззаконных наслаждений.
На полпути Фаулер нырнул под арку в узкий проход, который вывел нас в тупичок, окруженный с трех сторон домами. Возле здания слева лениво прислонилась к стене девица в полурасстегнутом платье. Кокетливо наматывая локон на палец, она пьяноватым взглядом осмотрела нас с головы до пят, прикидывая нам цену, но Фаулер и глазом не повел в ее сторону, а сразу распахнул дверь в таверну. Мы оказались в пивном зале с закопченными балками под низким потолком. Освещение скудно, зато крепко воняет табаком и немытыми телами.
— Почему вы уверены, что он именно здесь? — шепнул я Фаулеру. Тот уверенно продирался между столов, за которыми спорили или мрачно смотрели в пивные кружки выпивохи.
— Тут собираются шотландцы, — шепнул он мне. — Дуглас каждый день приходит сюда разведать, что делается дома.
По его тону я угадал, что за свежей информацией в это подозрительное заведение наведывается не один только Дуглас. Пройдя в конец зала, Фаулер отворил еще одну дверь и пропустил меня вперед.