— Чего он хотел?
— Принес мне подарок королевы. Сорок червонцев.
— Так вы по-прежнему в фаворе! — просиял я.
— У нее — да. — Доктор Ди подергал себя за бороду. — Но никак не у Тайного совета. Нет, Бруно, то был прощальный подарок, и я был бы глупцом, если бы превратно его понял. Залог ее доброго ко мне расположения, но в то же время и награда за то, что я не доставлю ей хлопот, уеду сам. После этих событий Бёрли издаст еще более строгие законы против астрологов и всех, кто занимается прорицаниями. Королева не сможет больше открыто покровительствовать мне. Она предложила мне выход, и я с благодарностью ухватился за него. Мне пятьдесят шесть лет, Бруно, а тут такой шанс! — Ему удалось вернуть звенящую ноту энтузиазма в голос.
— Но как же… — Я повел рукой вокруг.
«Как же я?» — рвалось с языка, и я проклинал свой эгоизм. Лондон без Ди, а с Сидни общаться не велено — горестное одиночество еретика на чужбине. При виде разоренной лаборатории, книг, сброшенных в сундук, я понял, как мне будет недоставать учителя.
— Как же ваши книги? — пробормотал я наконец.
— Брат Джейн переселится сюда, присмотрит за библиотекой, — отмахнулся он. — И ты, Бруно, пользуйся ею по-прежнему, даже и не сомневайся.
На языке вертелся вопрос, считает ли и Джейн это замечательным шансом: поднять всю семью с места и отправиться с двумя малолетними детьми на другой конец Европы. Ответ на этот вопрос я прочел еще в дверях, на лице Джейн, а вот как она хотела, чтобы я повлиял на ее мужа? Доктор Ди прав: все еще бродят страшные слухи об убийствах при дворе, все еще распространяются апокалипсические пророчества, и правительство должно действовать сурово, чтобы восстановить порядок. Выхода у Джона Ди нет, новые законы заведомо будут для него неблагоприятны, а так Елизавета высылает своего астролога, сохранив и жизнь, и имущество, и репутацию. И сам он молодец, что принимает изменения как счастливое начало нового периода в жизни — я уже семь лет пытаюсь приучить себя именно так относиться к различным превратностям судьбы, но с каждым днем это дается все труднее. Ностальгия настолько остра, что все преимущества Англии — книги, возможность писать, отсутствие страха перед инквизицией — не заглушают тоски по дому.
— Иди сюда. — Ди поманил меня за собой в кабинет, где в начале этой повести я стоял подле него, когда Нед Келли общался с миром духов.
Здесь тоже все оборудование разобрано, складывается в сундуки для дальней дороги. Магический кристалл и восковые печати уложены в красивую шкатулку, накрытую алым шелком, подле нее стопка тетрадей и дневников.