— Думаю, да. Или, во всяком случае, часто здесь бывает, потому что в последнее время Сесилия завела привычку отлучаться в самый неожиданный момент, а потом являлась вся раскрасневшаяся, таинственная, да еще и старалась, чтобы мы угадали ее секретик. В таких случаях она просила меня передать леди Ситон, что ей, мол, сделалось дурно, только старуха, как вы сами могли убедиться, далеко не глупа, она уже стала что-то подозревать. Рано или поздно Сесилию вывели бы на чистую воду, если б только у нее живот прежде не начал расти.
— Но прежде она чем-то ему не угодила. — Я попытался рассуждать вслух. — И она так и не назвала имя своего возлюбленного? Никогда не называла? Может быть, хоть какой-то намек, который позволит его опознать?
Эбигейл покачала головой — на этот раз увереннее, чем в первый.
— Никаких имен, клянусь вам. Ничего не говорила, только что он красавчик необыкновенный.
— Да уж, это позволит сузить поиски при английском дворе!
Девушка захихикала и наконец-то посмотрела мне прямо в глаза, но как раз в эту минуту по коридору разнеслось эхо чьих-то шагов, и смех замер у нее на устах.
— Вы кому-нибудь еще рассказывали? — прошептал я.
Она покачала головой.
— Хорошо. И не говорите ничего о тайном возлюбленном, сами молчите и других девушек предупредите. И никому ни слова, что беседовали со мной. Если припомните еще что-то, можете связаться со мной, пошлите весточку во французское посольство. Я проживаю там.
Даже в темноте было видно, как испуганно расширились ее глаза.
— Мне грозит опасность?
— Пока не выяснится, кто убил вашу подругу и почему, невозможно судить, кому еще угрожает опасность. Лучше быть настороже.
Шаги — судя по отзвукам, двух человек — все приближались и остановились у входа на галерею. Жестом я велел девушке укрыться в тени, а сам открыл дверь в тот самый момент, когда стражники повернули ручку, и притворился, будто для меня это полная неожиданность, вроде как я чуть из башмаков не выскочил при этой встрече.
— Scusi, простите, я искал кабинет милорда Бёрли. Похоже, я в этих коридорах заблудился. — Я даже выдавил из себя самоуничижительный смешок.
Стражники переглянулись, но я своего добился: они повели меня прочь, даже не заглянув в помещение.
— Лорд Бёрли, еще чего! Сначала отведем тебя к капитану дворцовой стражи, ты, испанский пес, — приговаривал один из стражников, грубо волоча меня к лестнице. — Как ты сюда попал?
— Меня привел лорд Бёрли, — со вздохом отвечал я.
За полгода в Англии мог бы уже и привыкнуть. Тут всех иностранцев, особенно с темными глазами и бородкой, как у меня, принимают за испанских папистов, которые, разумеется, покушаются зарезать честного англичанина прямо в его кровати. Рано или поздно я доберусь-таки до Бёрли, а сейчас главное, чтоб никто не узнал про наш разговор с девицей Эбигейл. Таинственный возлюбленный Сесилии, возможно, и не рассчитывал, что она так преданно сохранит в секрете его имя, скорее всего, он постарается зажать рот и ее подругам. Это если принять гипотезу — а я давно научился не принимать гипотез без доказательств, — что ее возлюбленный причастен к убийству, обставленному как загадочная и страшная картина.