Очень скоро они уже сидели за столом, который украшала ваза с розами, вместо бутылки вина у них стоял чайник. Они пили чай, закусывали бутербродами, какими-то нарезками, и Марина от этого чая каждую минуту хмелела все больше. И дело тут было даже не в ароматном напитке, а в том, что говорил Корнеев.
Когда он первый раз сказал, что очень соскучился, Маринка приняла это за шутку и пропустила мимо ушей. Но Корнеев вдруг накрыл ладонью ее руку и проникновенно произнес:
– Когда ты опять ко мне приедешь?
Он ждал ответа, и промолчать было невежливо.
– Ну… – поежившись, убрала свою руку Марина. – Я даже не знаю. Да чего там! Я же очень часто к маме езжу! Там и встретимся!
– Мариш, я ж не про маму сейчас.
Ее щеки вдруг полыхнули румянцем. Ну так и есть! Эта рубашка… Между ними что-то было. А она ничего не помнит. Господи, стыдно-то как! Теперь хоть к матери не показывайся.
– Корнеев… – Блин, да как же его зовут? – Я, конечно, все помню, но вот… короче, то, что было сегодня ночью…
– Перестань! – он сказал это громко, но так, что Маринку прошиб пот.
Да, от этого никуда не деться. Было. Но… Блин, еще бы хоть немного вспомнить! Как было-то? Вон он какой влюбленный! Что же она такое вытворяла? И ведь захочешь, а не повторишь, потому что такие провалы! И надо было ей забыть именно эти моменты! Дура!
– Я все равно буду ждать тебя, – сказал Корнеев, заглядывая ей в лицо.
Боже! Ну, у кого не помутится разум, когда тебе такое говорит… нет, не Корнеев, а… принц?! Да, того, прежнего Корнеева – чуть насмешливого, с ядовитой ухмылочкой, его больше нет. Вместо него сидит прекрасный мужчина, который почти открыто признается в любви. И это после того, как такой ничтожный Артемий буквально сегодня в который раз вытер об нее ноги! А Корнеев… он очень симпатичный, просто красавец. У него такой голос, он так смотрит ей в глаза. За все восемь лет жизни Артемий хотя бы раз на нее так посмотрел!
А впрочем, о муже думать не хотелось. Откуда-то появилась такая легкость, будто что-то тяжелое, долго гнетущее, вдруг исчезло. Все. Нет ничего черного и тяжелого. На душе радостно, светло, хочется петь и прыгать.
– Знаешь, Корнеев, – улыбнулась ему Марина. – Я к тебе приеду. Если хочешь, прямо завтра. И мы с тобой… и с твоими собаками… мы пойдем на лыжах! Или на рыбалку. Ты познакомишь меня со своими собаками? Чтобы они меня не кусали.
– Они тебя уже любят, – улыбнулся он. – А на рыбалку… Точно! У нас в воскресенье соревнования устраивают по подводной ловле. Правда, я рыбачить не умею.
– И я не умею. Значит, будем вместе… не уметь!