Имена любви (Цветков) - страница 24

я пыли отцовской с пригоршню собрал
чтоб знали в милиции что не соврал
такая стеклянная вроде
в стакане держу на комоде
чума ты очкарик глотай по второй
за то что папаша народный герой
зеленым позор анашистам
и всем оккупантским фашистам
печально икая он кончил рассказ
и рылом надолго в капусте увяз
пока расширялась большая
вселенная сну не мешая

«чтоб ничком в это зарево речки с угрями внутри…»

чтоб ничком в это зарево речки с угрями внутри
черный гриб-ночевик и бычками по обручи бочку
раз кукушка-норушка твое остальное умри
весь измучишься жить если впредь пропадать по кусочку
тускло дневи во мрацех так выспать из плеска весло
перечислить в сопращуры иже зареза редедю
что ни утро то в чуни с которой ноги повезло
фотокарточку квасом всердцах и в ягдташ по медведю
шустро блядина речка но каждому жидко в конце
будто блеклое болдино бородино и непрядва
вальс в лесу из отверстий фальцет о татарском отце
столько мужества и торжества хорошо что неправда
то ли марш нереститься в залитые квасом луга
из медвежьей икры набежало героев и ладно
вся кощеева хунта и ты дорогая яга
разве я себе тихо сиди или жуй меня жадно
кто стрелок в соловья или голову в пах попинал
стихотворно восславлен илюша ты помнишь алеша
только здесь неудобно откуда понятен финал
фотошопом пейзаж перекошен и стязи падоша

Сказки Пушкина

на руслане росли в ковылях на людмиле
чуди с водью в ботве учиняли отлов
а чужих чародеев уволь не любили
тут своим не наплотничать дыб да колов
лейся в песне содом если в сердце гоморра
но чем шире душа тем темней города
бей своих чтоб чужие на борт черномора
то-то ряби в очах и в руке борода
тридцать три из трясины в торфянике вязком
в пользу мужней науки жена сражена
булаву в чистом поле на голову с лязгом
раньше думал такой а потом не нужна
с фсб на васильевском спуске в повозку
больно все напоследок русалку хотят
и баюн ваш ученый пейсатый в полоску
пусть попляшет покуда мы топим котят
расстилайся славянская в банях услада
близко музыка сфер репродуктор в метро
спой нам оперу глинки о брани руслана
с головой если сердце на рельсах мертво

«вот на линованном листе письмо…»

вот на линованном листе письмо
теперь таких не пишут сразу в аську
и в скайп с ушами шасть и ну трещать
а тут листок буквально из бумаги
его с проклятием или мольбой
бывало сунешь в щель и долго ждешь
прощения или разрыва в кровь
молчишь в уме взаимно с адресатом
потом ответ но ты допустим умер
или сменил внезапно пмж
с натужным скрипом повернулся шар
в пространстве и обратно не вернется
и вдруг смотри одно из этих желтых
дошло сюда но я отнюдь не тот
кому написано и раз пятнадцать