Имена любви (Цветков) - страница 33

сладко пел бетховен но слух под вопросом
никакой бладхаунд звезды не вычислит носом
присягнут гомер или мильтон зрение врет
к альвеолам с неба шероховат и матов
мир сотворен из субъектов и предикатов
когда его говоришь разеваешь рот
горький город и мрак нетопыриный совий
пробеги контракт из голых слов и условий
рецидив акцента в отдельно взятой стране
денотаты наречий черны и в пазах косятся
здесь мели без умолку если жаль оказаться
без одежды и денег на жестяном столе
существуй наизнанку берегись недомолвки
в полный голос иначе слова голодны как волки
с головнями глаз даже бельма сведет слюна
чтобы мир уцелел и в подол интерфейс не падал
можно только любовью как пел коринфянам павел
потому что рассудок зряч а любовь слепа

«я провел вместо бродского семь лет в вольере…»

я провел вместо бродского семь лет в вольере
носил вериги но оступился в вере
семенил в колесе семья-работа
рвался к финишной положив на старость
по капле выдавливал из себя идиота
exegi monumentum чему осталось
на ничьей полосе половинкой в сумрак
цикл посущественней чем смена суток
вкусил экскурсантом на сан-микеле
дружбы в граните с кем не смог в теле
скоро буду рад и такой встрече
разница слаба эпигон или гений
где от нас остается часть речи
но уже никакое из местоимений
возложил к подножию сто лир и muratti
память праху о предстоящем брате
слева в сумраке совсем как покойник
стартовал с ямба пересел на дольник
различаю на слух где чехи где словаки
был у китса в риме у лесьмяна в польше
здесь верны только женщины и собаки
я любил обеих но кошек больше
у кого над островом крыша в звездах
врос загробно в адриатический воздух
после бродского как и после бога
остается воздух и это много

«он просыпается и явь светла…»

он просыпается и явь светла
высокий воздух соткан из стекла
там тонны вещества пространства мили
он мал еще и ходит под себя
но существо каким другие были
за дверью сад собака и трава
пора вступать в наследные права
так ярок мир в подарок без задатка
жизнь наяву огромная страна
вот только где он раньше был загадка
покуда день и явь насквозь видна
скорей давать предметам имена
все совпадает и в ответ смеется
окликнешь птицу лебедь и она
так лебедем с тех пор и остается
налево пруд направо вырос лес
в кадушку месяц прыгает с небес
и звездных капель тверди вспять не выпить
не жаль всей жажды с голодом и без
за дар любить и все что любишь видеть
в ночь рождества до первого луча
зачем он плачет ножками суча
в хлеву где время долгими слоями
что в вечности мигнувшей как свеча
предшествовало нашей общей яви
на время радость миру и родне
открыть глаза в неведомой стране