Мертвая вода

Игорь Панин представляется мне чрезвычайно интересным поэтом. «Интересный» — высший комплимент. От его книги трудно оторваться, а писать увлекательные стихи гораздо труднее, чем писать красивые.

У Панина есть дар прямого выхода на тему, он не любит экивоков и высокопарностей, формулирует четко и остроумно, но у него нет иронической дистанции между автором и героем. Именно злоупотребление этой дистанцией превратило нашу поэзию в более или менее увлекательную, но вполне бессмысленную игру. Панину есть что сказать, ему не нравится мир, и, что особенно ценно, он сам собою не слишком доволен. А это в нашей сегодняшней поэзии большая редкость, почти экзотика. Прибавим к этому набору важных достоинств замечательное чувство меры, умение изобретательно рифмовать и несомненную, хотя и не педалируемую, начитанность.

Главное же, что интересно и привлекательно в стихах Панина, — это честность, как бы банально это ни звучало. В его поколении практически каждый поэт под кого-нибудь косит, косить модно, а Панин вызывающе ни на кого не похож, хотя чувствуется у него школа и Маяковского, и Есенина (в особенности), и Лимонова. Честность эта во всем: в прямоте, в додумывании мысли до конца, в цинизме, которым автор не бравирует, а мучается. Под всем этим таится — а иногда и выходит на поверхность — немногословная, ворчливая и требовательная любовь к человечеству, и только такой любви сегодня, пожалуй, и можно поверить. Панин умеет проговаривать вслух то, что думают все, — и мало кто не подписался бы сегодня под его словами: «Я занимаюсь всем, кроме того, чем должен бы». На самом деле он занимается ровно тем, чем и должен: дает сегодняшнему человеку — вялому, лживому, дезориентированному — четкие и внятные формулы для выражения неясных чувств или опасений. А именно это и должен сегодня делать поэт — определять мир, чтобы изменить его.

Панин — настоящий поэт, так мне кажется. А кому так не кажется, тот мало что понимает в литературе.

Дмитрий БЫКОВ