В конце марта к архивным изысканиям Варда прибавились таинственные вылазки на заброшенные городские кладбища. Причина этого выяснилась позже, конца от клерков мэрии стало известно, что он, вероятно, нашел важный ключ к разгадке. Кроме могилы Джозефа Варда его интересовало погребение некого Нафтали Филда. Причина этого интереса выяснилась позже, когда в бумагах Варда была найдена копия краткой записи о похоронах Карвена, чудом избежавшей уничтожения и сообщающей, что загадочный свинцовый гроб был закопан «10 футов южнее и 5 футов западнее могилы Нафтали Филда в…»
Отсутствие в уцелевшем отрывке указания на кладбище, где находилась упомянутая могила, сильно осложнило описки, и могила Нафтали Филда казалась такой же призрачно-неуловимой, как и место погребения самого Карвена, но в случае с первым не существовало общего заговора молчания и можно было с полной уверенностью ожидать, что рано или поздно найдется надгробный камень с надписью, даже если все записи окажутся утерянными. Отсюда и скитания Чарльза по всем кладбищам, исключая лишь то, что находилось при церкви святого Иоанна (бывшая Королевская церковь), и старинные могилы Конгрегационистской церкви среди погребений в Свен-Пойнт, так как ему стало известно, что Нафтали Филд был баптистом.
Близился май, доктор Виллетт по просьбе Барда-старшего, ознакомившись со всеми сведениями о Карвене, которые Чарльз сообщил родителям, когда еще не хранил в такой строгой тайне свои исследования, поговорил с молодым человеком. Беседа не принесла явной пользы и не привела к каким-либо ощутимым последствиям, ибо Виллетт в течение всего разговора чувствовал, что Чарльз полностью владеет собой и поглощен делами, которые считает очень важными, но она по крайней мере заставила юношу дать некоторые рациональные объяснения своих последних поступков. Вард, принадлежавший к типу сухих и бесстрастных людей, которых нелегко смутить, с готовностью согласился рассказать о своих поисках, однако умолчал об их цели. Он признал, что бумаги его прапрапрадеда содержат некоторые секреты, известные ученым прошлых веков, большей частью зашифрованные, важность которых сравнима только с открытиями Бэкона, а может быть, даже превосходит их. Но, для того, чтобы полностью постигнуть суть этих тайн, необходимо соотнести их с теориями того времени, многие из которых уже полностью устарели или забыты, так что если рассматривать их в свете современных научных концепций, то они покажутся лишенными всякого смысла и утратят свою сенсационность. Чтобы занять достойное место в истории человеческой мысли, компетентный человек должен представить их на том фоне, на котором они развивались, и Вард посвятил себя именно этой задаче. Он стремился как можно скорее постигнуть эти забытые знания и искусства древних, как обязательное условие для объяснения данных Карвена, и надеялся когда-нибудь сделать полное сообщение о предметах, представляющих необычайный интерес для всего человечества и особенно для науки. Даже Эйнштейн, заявлял он, не мог бы глубже изменить понимание сущности всего мироздания.