Они проехали несколько миль, прежде чем Клайв заговорил.
— Теперь с вами все в порядке? — Он явно видел, что Марта чувствует себя не в своей тарелке.
— Что заставляет вас думать, будто я была не в порядке? — сердито проворчала она.
— Полагаю, именно поэтому вы встали до рассвета, проигнорировали завтрак и отправились в путь в гордом одиночестве, не сказав об этом ни единой живой душе. И я даже готов был предположить, что вы провели еще одну ночь в полицейском участке.
— Это не смешно, — огрызнулась она.
— А я и не шучу. Я действительно подумал, что с вами что-то случилось. Кстати, мне говорили, что вчера вечером кто-то бросил кирпич в окно полицейского участка в Вулвергемптоне. — Клайв коротко рассмеялся. — На нем было написано: «Это за Марту».
— И это тоже не смешно, — фыркнула она. — Что же касается прошлой ночи, то она была ужасной, учитывая, что я грохнулась на колени в общественном месте, в зале для собраний, выставив себя на посмешище. Я заставила людей плакать, хотя мне никогда не хотелось, чтобы из-за меня плакали или били стекла.
— Марта, — строго проговорил Клайв, — когда я увидел фотографию Джо, мне самому захотелось расплакаться. Вы идете в Лондон не только ради себя самой, а и ради тех мужчин и женщин, которые тоже ненавидят эту проклятую войну, но у которых недостает времени, или мужества, или возможностей, или силы воли, чтобы пройти этот путь самим. Вы, конечно, можете сомневаться, что делаете это и для них тоже, зато они в этом уверены. — Его голос смягчился. — Вами восхищаются все, включая меня. — Она бы смутилась, если бы он рассказал ей, насколько сильно привязался к ней.
Марта обдумала его слова и, должно быть, решила, что он говорит правду, поскольку вместо ответа лишь поинтересовалась, куда подевался Алекс.
— Он еще в гостинице, доедает завтрак за всех нас, обжора.
— А вы что же, помчались за мной на голодный желудок?
— У меня маковой росинки во рту не было, — скорбно ответил Клайв.
— Мне жаль, что я ушла ни свет ни заря. — Она рассеянно покачала головой. — Я всего лишь решила, что пришло время хоть что-нибудь сделать самой. Мне порядком надоело подчиняться.
— Ну и как, вы избавились от этого ощущения?
Марта фыркнула и скривилась.
— Не думаю, что это имеет какое-либо значение. Я была бы рада вновь оказаться дома. — И она погрузилась в задумчивое молчание.
Клайв не стал говорить ей о том, что дома ее ждут большие перемены. Репортеры одной из газет выяснили, что под псевдонимом «Мистер» скрывается Дариуш Бэйг, которого за совершение нескольких преступлений разыскивала полиция Персии, страны, где он родился. Клайв не имел к этому расследованию никакого отношения. Но нашелся ушлый репортер, который счел нужным покопаться в прошлом Мистера, и теперь несколько газет подняли из-за этого шум, надеясь опорочить Марту. Отнюдь не все средства массовой информации одобрительно относились к тому, что она делает. Кое-кто из репортеров решил воспользоваться тем фактом, что ее босс оказался преступником, и очернить репутацию самой Марты. Но пока что она даже не подозревала об этом. Судя по тому, что она рассказывала о Мистере, он казался хорошим человеком. А теперь его, скорее всего, депортируют из страны. Хотя с точки зрения закона все выглядело безупречно, моральная сторона дела оставляла желать лучшего.