— Знаю, — признался он.
— Это нелегко, верно? — спросил Фэллон.
Лукан нахмурился:
— Что?
— Принимать решения, которые влияют на тех, кто тебе дорог.
— Я принимал решения за вас с Куином три сотни лет.
— Да, — кивнул Куин. — Но тут ты имеешь дело с женщиной, которую хочешь назвать своей. Тут надо особенно хорошо все продумать.
Лукан не желал слышать, почему они с Карой не могут быть вместе. Он знал все доводы, потому что сам не раз твердил их себе, хотя и безуспешно.
— Ну, все по порядку, — сказал Фэллон. — Вначале ты приводишь Гэлена. Прямо сейчас.
Лукан перевел взгляд на старшего брата. Сейчас он говорит прямо как прежний Фэллон. Каким был до уничтожения их клана.
— Ты приказываешь мне, брат?
Фэллон кивнул.
— Я старший. Имею право.
Лукану давно хотелось, чтобы Фэллон взял на себя роль главы семьи. Он думал, что этого никогда не случится, поэтому смирился с тем, что ему приходится быть за главного. Теперь же, когда Фэллон неожиданно занял свое место, Лукан нашел, что ему это не совсем по вкусу.
— Если ты хочешь победить Дейрдру, нам придется рискнуть, — сказал Куин. — Мы все будем присматривать за Гэленом. Клянусь, Лукан.
Лукан потер лицо ладонью. Спорить бессмысленно. Если не пойдет он, пойдет Куин.
— Вернусь, как только смогу.
— Бог в помощь, — промолвил Фэллон.
— Не выпускайте Кару из виду, — напомнил им Лукан.
Когда братья кивнули, он развернулся и побежал. Минуя въезд в крепость, он пожалел, что у них нет ворот. Воителей они, конечно, не удержат, но хотя бы не позволят проникнуть внутрь другим.
Куин вздохнул, как только Лукан скрылся из виду за крепостной стеной.
— Лукан всегда был недоверчив, но с годами это стало особенно заметно.
— Все мы стали хуже за эти годы, маленький брат.
— Ты видел, как он смотрит на Кару?
Фэллон усмехнулся:
— Это было бы трудно не заметить.
— И тебя это не беспокоит? — Куин не мог поверить, что Фэллон так спокойно относится к происходящему у них на глазах.
— Что бы мы ни говорили, нам все равно не удастся переубедить Лукана. Он пытался держаться в стороне от нее, но у него ничего не вышло. Наверняка ты помнишь, что значит желать женщину. Мы столько лет просидели здесь одни-одинешеньки, так что меня не удивляет, что Кара пробудила что-то в его сердце.
Куин покачал головой.
— Но ведь он только обрекает себя на новую боль. Кара смертная, мы бессмертные. У них нет надежды на счастливое будущее.
— Но сейчас Лукан счастлив. Не лишай его этого.
— Это его погубит, — возразил Куин, чувствуя, как поднимается в нем злость. — Ты же знаешь. Он пережил так много. Но если полюбит Кару и потеряет ее… мы потеряем Лукана.