— Вообще-то я не знаю.
— У нее есть родственники?
— Я… не знаю.
— А у вас есть родственники кроме Кельвина?
Брат покачал головой.
Все это делало смерть Кельвина МакКенны еще более трагичной.
— Он прекрасно преподавал историю, — сказала Дебора. — Моей дочери он нравился. Он был умным. Такая утрата для нашего города…
— Если честно, он был гением. Это ужасная потеря. И да, я думаю, Селена останется в городе, пока все не решится.
Опять намек на судебный иск. Дебора осознавала, что Хол был бы категорически против того, чтобы она разговаривала с этим человеком, и уже собиралась попросить гостя уйти, как услышала шаги на лестнице. Спускался Дилан, держась одной рукой за перила и осторожно ступая на каждую ступеньку. Что-то явно было не так.
— Дорогой?
Он поднял глаза.
— Я не могу пошевелить рукой.
Сохраняя спокойствие, Дебора подождала, пока он спустится, и начала ощупывать его локоть.
Мальчик вскрикнул.
— Вывих, — сказала она, обеспокоившись.
— Снова? — Его глаза, казавшиеся огромными за стеклами очков, блестели от слез. — Почему это постоянно со мной происходит?
— Потому что у тебя гибкие суставы. В большинстве случаев это даже хорошо.
— Только не вправляй, — скомандовал Дилан. — Больно.
— Лишь на долю секунды. Ну же, давай.
Дебора посмотрела на брата Кельвина МакКенны. Она не знала, как сказать ему, чтобы он ушел, поэтому просто отвела Дилана в кухню, усадила на стул и ловко вправила локоть на место. Мальчик вскрикнул, а потом хныкал, пока боль утихала. Согнувшись над ним, Дебора прижимала к себе его голову, чтобы он успокоился. Затем обхватила его лицо ладонями и поцеловала в лоб.
— Лучше?
Он обиженно проворчал:
— Я бы терпел, если бы это папа ждал в прихожей. Он когда-нибудь к нам приедет?
— Приедет. Ты увидишься с ним на следующих выходных.
— Только у него. Потому что там щенки. Но я хочу, чтобы он был здесь.
С тех пор как две недели назад у золотого ретривера Ребекки родились щенки, Дилан только о них и говорил, и его последняя фраза означала, что ему очень больно.
Дебора не знала, что ответить.
Дилан соскользнул со стула и пошел в комнату мимо Тома МакКенны, который наблюдал, стоя в дверях кухни.
— Это, должно быть, больно, — заметил гость, когда мальчик ушел.
«Больно ему? Или мне?» — хотела спросить Дебора. Ей стало не по себе. Неожиданно она опустилась на пол и свесила голову между коленей.
— С вами все в порядке? — прозвучало издалека.
Спустя минуту, когда угроза обморока миновала, Дебора выпрямилась.
— Вы очень побледнели, — сказал Том.
— По крайней мере, я все еще сижу. Я часто падаю в обморок.