Но в этот вечер он не задавал себе подобных вопросов. Мартынко знал теперь - если хочешь служить Господу на небе, надо начать служить Ему на земле. Мальчик был готов всем сердцем возблагодарить Господа за то, что Он поведал ему всё это.
Мартынко смотрел на окружающую его природу и любовался ею; Долина лежала в тумане, как будто невеста в подвенечном наряде. Солнце озаряло верхушки деревьев и посылало Мартынке прощальный поцелуй. Теперь он до самой весны не увидит больше этих мест. Разноцветные листья - жёлтые, красные, золотые - покрывали землю. Лес жалобно шумел, словно пел себе погребальную песнь. Каждый листочек взывал:
- Прощай, прощай, Мартынко! Мы больше с тобой не увидимся!
Мартынко вдруг заплакал. Он раскрыл свои объятья, словно хотел охватить весь мир, лежащий перед ним.
- Прощай, - произнёс он сквозь слёзы.
Мартынко сошёл со скалы и пошёл к стаду. Долго ещё оглядывался он назад, возвращаясь со стадом в деревню.
Они пришли домой. Старостиха отрезала им по большому ломтю хлеба, но Мартынко не дотронулся до него. Он попросил Яшко почитать ему Евангелие о будущей вечной жизни.
После чтения Евангелия они ещё помолились Богу и пошли спать. Мартынко задремал. На дворе было очень холодно. Последние цветы, наверное, замёрзнут в эту ночь. Луна через окошко освещала спящих мальчиков. Рядом с луной на небе сияли яркие звёзды, словно крупные слезы на лице.
Вдруг Мартынко проснулся. Ему было страшно холодно. Мальчики лежали рядом, укрытые одним одеялом. Яшко во сне закашлялся.
"Бедный, он тоже замёрз, - подумал Мартынко. - Одеяло слишком мало, оно не может согреть нас обоих. Лучше я им укрою одного Яшко. А сам обойдусь как-нибудь и без одеяла".
Мартынко укутал своего товарища. Сам же весь съёжился под своей плохонькой буркой. Она совсем не грела. Холод так и пронизывал его; зубы начали стучать. Мартынко мучительно ощущал озноб всем своим телом. Похолодели руки и ноги, мёрзли бока, грудь и спина. Что было делать? Как бы хоть немного согреться?
- Не оставь меня, Господи Иисусе, - взмолился Мартынко. - Мне так нехорошо.
Не успел он вымолвить этих слов, как вдруг приятная теплота разлилась по всему телу. У него сделался сильнейший жар. Он закрыл глаза и тотчас заснул.
Это было в одиннадцать часов вечера. Могильщик, бывший и ночным сторожем, только что протрубил в свой рожок, чтобы люди знали, который час, и пошёл к себе домой немного поспать. Проходя мимо домика мальчиков, он решил зайти, поглядеть на спящих, как он это часто делал. Не раз заходил он к ним в этот поздний час и всегда любовался тем, как сладко мальчики спали рядом на одной постельке: тесно прижавшись друг к другу и улыбаясь во сне.